- Чего только я не наслышался о себе за годы карьеры, - рассказывает юбиляр. – Меня и анархистом называли, и везунчиком. Но я не анархист, а свободолюбивый человек. Со стрежнем. Вольная птица. Не выносил сидеть взаперти на сборах, бегал в самоволку. Тренеры это знали, но закрывали глаза. Мне 60, а я ещё выхожу на лёд, играю за «Легенд хоккея». А ведь ребята моего поколения уходят. Нет Игоря Стельнова, Владимира Крутова, Сергея Мыльникова. Недавно похоронили Витю Тюменева, с которым мы съели не один пуд соли... Мне и тридцати не исполнилось, а врачи диву давались: «Как он играет? С такими коленями, без хрящей? Тут ходить не каждый смог бы».
- А везунчик почему?
- Потому что жизнь подарила мне замечательных тренеров. Самый-самый из них - Борис Павлович Кулагин, которого я считаю своим вторым отцом. Он жёсткий, но справедливый. И тонкий психолог. Когда Кулагин возглавил «Спартак», я собрался уходить в Минск. Там обещали золотые горы – квартиру, машину, большую зарплату.
Так Палыч приехал ко мне с раскладушкой, чтобы поговорить по душам. Настроение у меня было на нуле – только развёлся с женой, горе заливал спиртным. Те два дня, которые мы провели в моей квартире, стали переломным моментом. Никуда я из любимого «Спартака» не ушел. Палыч открыл мне глаза на многие вещи.
Нагрузки предлагал адовые. Убрал из команды Валерия Брагина, Аркадия Рудакова, Фёдора Канарейкина… Сказал: «Слушайся меня, и будешь в сборной». Он и родителей моих из Пензы в Москву помог перевезти. Мне дали квартиру, чтобы не сорвался из «Спартака».
Хоккей стал гораздо чище, чем раньше. Когда мы играли, было столько грязи. КХЛ развивается, ушли в прошлое договорные матчи.
- Кулагин ведь дружил с секретарем ЦК КПСС Константином Черненко…
- Да. Черненко болел за «Спартак», но был не в силах помочь с приглашением ведущих игроков. Лучших всё равно забирал ЦСКА. А ведь в «Спартаке» хотели играть Сергей и Николай Макаровы, Игорь Ларионов, Мыльников… Как-то Палыч в выходной попросил меня заехать к нему. Гляжу, у подъезда припаркован крутой лимузин. Вхожу в квартиру, а там Черненко: «Вот ты какой, Кожевников!»
- Почему в «Спартаке» вас называли «Распутин»?
- Это Сергей Капустин придумал. За мои длинные волосы и живучесть. В Распутина много раз стреляли и не могли убить. Вот и меня били-били, я перенёс девять операций на коленях, но продолжал играть и забивать.
- Вас лишь единожды пригласили на чемпионат мира, зато вы двукратный олимпийский чемпион. Не парадокс ли?
- Всё просто. После чемпионата мира 1982 года мне прямым текстом сказали, чтобы перешёл в ЦСКА. Мол, только там есть перспективы. Ну, как я мог предать «Спартак»? Кулагина? Помню, в следующем сезоне я забил 35 голов – больше всех в чемпионате. На тренерском совете Тихонов говорит: «Кожевникова я на чемпионат мира не возьму, он слишком устал, сил может не хватить».
- А что с Олимпиадами?
- А на Олимпиады туристов не возили. Слишком высока цена олимпийской медали. Брали лучших из лучших. Все помнили поражение в Лейк-Плэсиде от американских студентов.
- Так вы же там не играли…
- Нет. А проиграли потому, что в сборной не было спартаковцев. Это шутка, конечно. Но в Сараево я поехал с больничной койки. Как, впрочем, и через четыре года в Калгари.
- В Югославии вы стали героем решающего матча с чехами.
- Выстрелила вся наша тройка, я выходил с Тюменевым и Колей Дроздецким. Армеец забивал, Витя отдавал. Но и мне кое-что удалось. Чехи, как и мы, шли без потерь, очень хотели победить. Понаделали маек и кепок с надписью «Мы – олимпийские чемпионы». Их надежды рухнули уже в начале матча. Я из-за синей линии бросил по воротам, шайба угодила в перекладину, от нее – в спину вратаря и залетела в ворота. Теперь говорю, что так и задумал.
- После Сараева вас пригласили на Кубок Канады-84. Чем запомнился турнир с участием лучших хоккеистов мира?
- Мы спутали карты организаторам. Обыграли хозяев в группе и тем самым лишили всех финала СССР – Канада, ради которого всё затевалось. В полуфинале канадцы взяли реванш, забив победный гол в овертайме с нарушением правил. На следующий день Уэйн Гретцки пригласил нас к себе домой на вечеринку. Прислал машину, мы с Ларионовым поехали. Там были игроки сборной Канады, Майк Босси с женой. Спокойно потягивали алкоголь. «Как же вы будете играть в финале?» - удивился я. – «Да мы этих шведов обыграем в любом состоянии».
Потом поехали с защитниками Ларри Робинсоном и Кевином Лоу в бар. Устроили соревнование, кто больше выпьет. Нам принесли шнапс – вонючий, противный. Так я этих бугров сделал в одну калитку.
- А можно было проиграть в группе Канаде, чтобы встретиться с ней в финале?
- С какой стати играть в поддавки? Это противно. На чемпионате мира 1982 года нам в последнем матче настоятельно рекомендовали сгонять ничейку с чехами. Чтобы они опередили канадцев, за которых играл Гретцки. Мы уже обеспечили себе золото, вышли и стали бросать мимо ворот. В итоге 0:0, всего по одному удалению… Все всё сразу поняли. Перед канадцами было стыдно.
Жизнь подарила мне замечательных тренеров. Самый-самый из них - Борис Павлович Кулагин, которого я считаю своим вторым отцом.
- Вернёмся к олимпийской теме. Вызов на Олимпиаду в Калгари стал неожиданностью?
- Большой. Правда, я много в том сезоне забил за «Крылья Советов». Но замучили травмы. Колено не держало, до конца не разгибалось. Но Виктор Васильевич помнил Сараево, ценил мое умение забивать важные и нелогичные шайбы. Его помощник Игорь Дмитриев лоббировал Сергея Немчинова, но взяли меня. Хорошая у нас тройка сложилась – с молодым Сашей Могильным и его тезкой Черных из Воскресенска. Увы, нога подвела уже в начале турнира, пришлось Олимпиаду досматривать с трибуны.
- С мечтой об НХЛ пришлось расстаться?
- Конечно. Звали в «Калгари», но я реально оценил свои силы. С такими ногами там делать нечего. Туда поехал Сергей Пряхин. С моей статистикой. Нападающий он хороший, сразу завоевал Кубок Стэнли.
- Почему выбор пал на Пряхина? Хорошего, но не самого звездного игрока?
- В пику звездам – Вячеславу Фетисову, Игорю Ларионову, Сергею Макарову, Владимиру Крутову. Чтобы они не стали первыми ласточками. Таков был расчет Дмитриева и Тихонова.
- Как вам современный хоккей, КХЛ?
- Хоккей стал гораздо чище, чем раньше. Когда мы играли, было столько грязи. КХЛ развивается, ушли в прошлое договорные матчи. А то в 90-е многие результаты расписывали задолго до игр, ещё летом определяли, кто вылетит из суперлиги. Конечно, хотелось бы больше звезд, индивидуальностей. Таких как Павел Дацюк, Никита Гусев. Но растить их должны спортшколы, а лига - доводить до ума, шлифовать мастерство.
- Несколько лет назад вы приняли участие в телепроекте «Дерби ЦСКА – «Спартак». Это был сериал. Команды комплектовались из профессионалов, молодых игроков, учащихся спортшкол и любителей. Тогда вы напихали своему партнёру – мальчишке.
- Потому что тот не выкладывался, а пижонил. На льду ведь шла рубка. На результат. «Спартак» выиграл первый матч, так ЦСКА на второй подтянул из-за океана Могильного, а Фетисова заявил… любителем.
- Ваши дети ходят на хоккей?
- Мария – редко. У неё трое детей, откуда время? Сын – чаще. Кстати, болеют они за ЦСКА. Мы ведь жили в одном доме с Михайловыми, наши дети дружили. Отсюда симпатии. Я же остаюсь верным спартаковцем.
- «Спартак» вас приглашает на матчи?
- Пригласил, словно по заказу. 2 октября на игре против СКА собираются меня чествовать.
ДОСЬЕ
Александр Викторович Кожевников
Родился 21 сентября 1958 года в Пензе. Нападающий, заслуженный мастер спорта.
Карьера: «Дизелист» Пенза (1975-77), «Спартак» (1977-1986), «Крылья Советов» (1986-89, 1990, 1995-97), АИК Стокгольм (1990), «Кристалл» Электросталь (1990-91), «Рапперсвиль» Швейцария (1991-92).
В чемпионатах СССР – 525 матчей, 243 гола.
Достижения: олимпийский чемпион (1984, 1988), чемпион мира (1982), полуфиналист Кубка Канады (1984).
Награжден орденами «Знак Почета» (1982), Почета (2011). В настоящее время – член правления Ночной хоккейной лиги.