Чемпионат СССР по хоккею 1968/1969 проходил в два этапа. На первом 12 команд определили шестёрку лучших, которая разыграла призовые места в отдельном четырёхкруговом турнире. «Автомобилист» сезоном ранее боролся за «выживание» в классе «А», и для него этот турнир стал самым успешным в истории.
На первом этапе свердловчане преподнесли сенсацию: уверенно вышли в финальную группу с четвёртого места, оставив позади таких грандов, как «Динамо» и «Крылья Советов». Был обыгран и будущий чемпион, «Спартак» — 5:4. Действующему чемпиону, ЦСКА, уральцы в обеих встречах уступили, но в равной борьбе — 4:6 и 3:5. По итогам первого этапа армейцы заняли первое место, и второй этап «Автомобилисту» предстояло открывать гостевым матчем против них.
Большую часть встречи москвичи провели в зоне атаки, но им катастрофически не везло. Шайбы в тот вечер влетали только в их ворота. В первом периоде отличились Рим Мендубаев и Александр Елистратов; второй обошёлся без голов, а в третьем Виктор Кузнецов, Юрий Коковин и те же Мендубаев с Елистратовым довели дело до разгрома — 6:0!
«Мы проиграли так крупно, потому что это просто был не наш день. В атаке мало что получалось, а соперники наоборот поймали кураж. А уж что вытворял вратарь «Автомобилиста»! Стою, помню, перед пустым углом ворот, бросаю, а лежащий в стороне Пучков каким-то невероятным образом поднимает руку, и шайба залетает в ловушку…», — вспоминал позднее Борис Михайлов.
Поражение ЦСКА от «Автомобилиста», даже в гостях, даже с каким-нибудь «нормальным» счётом — например 2:3 или 3:4 — было бы полноценной сенсацией, а уж 0:6 и дома представлялось чем-то ненаучно-фантастическим. Пикантности этому разгрому придавал тот факт, что за два дня до игры Анатолий Тарасов отпраздновал 50-летие. Отсюда возник первый слух, объясняющий поражение чемпионов: армейцы бурно отпраздновали день рождения тренера. Это, конечно же, полная ерунда. Широко известно отношение Тарасова к нарушителям режима, многим из которых — вне зависимости от прежних заслуг — это стоило карьеры.
Второе «объяснение» возникло несколько позже: якобы ЦСКА играл без Третьяка, да и вообще не в оптимальном составе. Тоже ерунда. 16-летнего дебютанта Владислава Третьяка начали подпускать к основе только через четыре месяца — в апреле 1969 он впервые вышел на замену (кстати, против «Автомобилиста»), когда исход матча был уже ясен, и после этого провёл ещё две игры — тоже выходя на замену. Что касается полевых игроков — которых можно посмотреть в репортаже «Советского спорта» выше — то из 11 из 16 были олимпийскими чемпионами или чемпионами мира. Ещё пятеро стали ими чуть позже — это защитники Александр Гусев, Владимир Лутченко и нападающие Борис Михайлов, Владимир Петров и Валерий Харламов.
Иронично, но как раз об «Автомобилисте» нельзя сказать про оптимальный состав. На льду не было основного защитника Анатолий Семёнова и молодых, но перспективных Виталия Краева, Николая Крылова и Виктора Кузнецова. Последний спустя некоторое время дважды становился чемпионом страны сначала в составе «Крыльев Советов», а затем и ЦСКА.
Что касается «неочемпионенных» ещё Харламова, Петрова и Михайлова, то так случилось, что именно они противостояли третьей пятёрке «Автомобилиста», забросившей все шайбы. Но всё же они уже тогда представляли грозную силу, и, кажется, заимели на свердловчан зуб. В трёх оставшихся матчах ЦСКА трижды вынес «Автомобилист» (6:1, 12:3 и 7:1 — это, как раз, дебют Третьяка), а 16 голов из 25 забила тройка Петрова.
Победа «Автомобилиста», несмотря на нелепые слухи, была чистой. Но оказалась бесполезной. Следующие шесть матчей уральцы проиграли, второй этап прошли хуже первого, однако смогли занять пятое место — наивысшее в истории. Вратаря Виктора Пучкова в том же сезоне пригласили в сборную, с которой он стал чемпионом мира, первым в истории «Автомобилиста».
Для ЦСКА же поражение сыграло куда более важную роль. Тот чемпионат завершился проигрышем в «золотом» матче против «Спартака», в котором красно-белым было достаточно ничьей. Имей армейцы к концу сезона на пару очков больше, в решающей встрече уже спартаковцы находились бы под давлением необходимости побеждать — и, возможно, её ход был бы другим. Но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения.