Кулаков знает хоккей «от и до». Он не только окончил школу, а потом пошел в судейство, ещё 12 лет работал тренером. Трудился в родной Твери, воспитывал молодых Илью Ковальчука, Дениса Денисова, Алексея Смирнова.
Сейчас Кулаков – самый возрастной судья КХЛ. В конце августа ему исполнится 49 лет. Следующий сезон по возрасту для него последний. Но арбитр надеется, что сможет отработать еще хотя бы один чемпионат после юбилея. Это позволит Кулакову стать вторым главным судьей, проведшим за карьеру 1000 матчей.
– Роман Щенев завершил карьеру. Теперь вы – самый возрастной арбитр КХЛ. Будете таковым и в следующем сезоне. Как ощущаете себя в этом статусе?
– Самый старший в коллективе – это почётно, но в то же время накладывает дополнительную ответственность. Нужно показывать пример, помогать молодёжи. Для этого требуется держать себя в хорошей форме, не допускать серьёзных ошибок.
– Следующий сезон по возрасту для вас последний. Но Алексей Анисимов говорил, что лучшим судьям будет предлагаться работа и после 50. Рассчитываете задержаться в хоккее?
– Честно говоря, да. Сейчас для этого есть и силы, и желание.
– Если придется уходить, что дальше? Работать инспектором?
– А я уже им работаю. Начинаю, втягиваюсь. Этот сезон – первый. Проинспектировал восемь матчей. Очень интересно смотреть на молодых ребят со стороны.
– В минувшем регулярном чемпионате вы провели 58 матчей, рекордный показатель. Как справились с точки зрения «физики»?
– С работой на матчах проблем нет. Когда за плечами такой опыт, понимаешь, как распределять силы. Всё идёт в штатном режиме. Больше устаешь от перелётов и переездов. Но и это не такой серьезный фактор. Гостиницы хорошие, логистика продумана. КХЛ делает для судей очень много. Единственное, на мой взгляд, не хватает нескольких специалистов-консультантов, к которым можно было бы обращаться по разным вопросам. Например, при подготовке к сезону, по поводу нагрузок. Или уточнить нюансы о витаминах, питании, восстановлении.
– Не так давно 1000 матчей на высшем уровне в качестве главного судьи провел Алексей Раводин. Ранее среди лайнсменов этой отметки достиг Сергей Шелянин. Насколько близко подошли к этой цифре вы?
– Если брать и карьеру линейного, и карьеру главного, у меня давно больше 1000 матчей. Странно, что после перехода в главные работа лайнсменом не учитывается в «общем зачёте». Я считаю, что это неправильно. Потому что помощники выполняют серьёзную и ответственную работу. Многие из них – высококлассные профессионалы, трудились на Олимпиадах, чемпионатах мира. Сергей Шелянин всю карьеру провел линейным. Его 1000 матчей отмечена заслуженно. Но если бы он пошел в главные, то до этой отметки, возможно, добраться бы не смог. Хотелось бы, чтобы считали суммарно.
– Все-таки реально ли вам преодолеть рубеж в 1000 матчей?
–Реально. Если получится после 50 лет провести хотя бы один сезон и не будет серьёзных травм, тогда, думаю, успею. Конечно, мне было хотелось отработать 1000 матчей. Красивая, интересная цифра.
– Как складывалась ваша хоккейная карьера?
– Занимался в школе в Твери. В 1991 году поступил в институт. Вроде обещали поддержку, а в итоге сказали – хоккей или учеба. Пришлось закончить. Хотелось получить высшее образование. Хотя с высоты прожитых лет стал немножко жалеть, что не попробовал пробиться наверх в хоккее. Перспективы были. Закончил на уровне третьей лиги. Была в Твери команда «Эгида». Нас как раз тренировал Игорь Захаркин, начинавший карьеру. Он же из Конаково, это совсем рядом. Игорь привнёс довольно много нового. Тренировки стали интересней, появилась системность. Была у меня возможность году в 1989 или 1990 попасть в «Химик». Приглашали на просмотр. Но я не поехал. Родители высказались против.
– Как оказались в судействе?
– В судейство меня втянул Геннадий Гречушников, наш, тверской арбитр, который в качестве лайнсмена обслуживал матчи ещё союзного чемпионата. Пошли детские, юниорские соревнования. Как-то в Твери проводились сборы, куда приехал Анатолий Михайлович Баринов. Увидев меня, сказал: «Будешь судить». В сентябре 1993 года я уже работал на матчах чемпионата Межнациональной хоккейной лиги (МХЛ). Первые игры – ЦСКА – «Химик» и ЦСКА – «Торпедо» (Нижний Новгород). Застал еще времена СССР. Помню, работал в Рязани. Это вторая лига. Капитаном местной команды был известный по выступлению за «Химик» Николай Ванин. Площадка под открытым небом. Бытовые условия с нынешними, конечно, не сравнить. Но, честно говоря, тогда я на это не обращал никакого внимания. Трудности не пугали. Самое главное – процесс судейства.
– Вы же параллельно работали еще и тренером?
– Да, целых 12 лет. Мой тренер Виктор Николаевич Жуков предложил стать его помощником. В нашей команде играли Илья Ковальчук, Денис Денисов, Алексей Смирнов.
– Уже тогда было понятно, что Ковальчука ждет большое будущее?
– Конечно. Хорошие гены. У Ильи спортивный отец. С малых лет человек был нацелен на результат, занимался очень серьёзно. Остановить его было невозможно. Словно с пробуждением включалась какая-то кнопка. Илья постоянно бегал, прыгал, скакал, кувыркался. Всегда и везде хотел быть первым. Кстати, он до сих пор называет меня по имени и отчеству. Для меня он образец спортсмена – по отношению к делу, воспитанию, общению с людьми. Горд, что работал с Ильёй.
– В каком состоянии сейчас тверской хоккей?
– В плачевном. Школа на грани вымирания. Финансирование минимальное. Профессионального хоккея не стало совсем. При этом игру у нас любят. В этом сезоне я работал инспектором на двух матчах НМХЛ – полные трибуны. Знаю, что Илья Ковальчук планировал пообщаться на тему развития хоккея с губернатором. Если честно, вся надежда только на это.
– Линейным только на высшем уровне вы отработали девять лет. Почему не перешли в главные раньше?
– Не было желания. Хотелось создать качественный плацдарм. В итоге за 9 лет отсудил много финалов чемпионата страны, Евролигу, чемпионаты мира, Олимпиаду. В главные перешел именно потому, что работал в Солт-Лейк-Сити. В те годы существовало негласное правило - если линейный судил на Олимпиаде, на следующий сезон становился главным. Тогдашний руководитель Валентин Иванович Козин перед отлетом в Америку так мне и сказал: «Переходишь».
– Перед чемпионатом мира 2000 года вы, как и все, были уверены, что Россия если и не станет первой, то, как минимум, выиграет медали?
– Думал, как минимум сыграет в финале. По составу были сильнее всех. Но на деле все оказалось по-другому. Иностранные судьи смотрели и удивлялись, не понимали, что происходит. Такая команда и такие результаты. Лично для меня тот турнир запомнился тем, что удалось отсудить вместе с Сергеем Шеляниным и Владимиром Михаликом матч за третье место. Считаю это достижением. Запомнился новый питерский дворец. Это сейчас везде новые арены. А тогда это было в диковинку.
– Чем запомнилась Олимпиада?
– Потрясающая атмосфера. Беспрецедентные меры безопасности, так как в сентябре произошли теракты в Нью-Йорке. Каждый раз обыскивали с ног до головы. Неприятное чувство. В остальном все супер. Очень понравилось общение с энхаэловскими судьями, с игроками. Билл Маккрири знакомил с Уэйном Гретцки.
– Вы застали еще времена Суперлиги. Болельщики со стажем говорят – бывало такое, что к клубу-хозяину льда судьи были чуть более снисходительны.
– Сейчас у судей практически полная независимость от клубов. Например, мы сами добираемся из аэропорта в гостиницу, из отеля до стадиона и обратно. Сами питаемся. А раньше все это осуществлялось за счет принимающей стороны, которая старалась создать более комфортные условия. Но лично на мою объективность в работе все это, естественно, никак не влияло.
– Помнится, руководитель «Салавата Юлаева» Тахир Даукаев ударил Александра Карабанова кулаком в лицо. У вас серьезные инциденты случались?
– Раньше они случались постоянно. Многое зависит от человека – как ведет себя на льду, как разговаривает с людьми, умеет ли гасить противоречия. Леонид Вайсфельд, допустим, ни в какие разборки не попадал. Потому что все видели – профессионал с большой буквы. А если ты даешь возможность надавить на себя, то возможно всё. Помню, работал линейным в Хабаровске, а на главного пытались оказаться давление. В Тюмени судили матч «Рубина» с электростальским «Кристаллом» вместе с Константином Комиссаровым. После игры в нас полетели стеклянные бутылки из-под водки. Прятались в районе судейского столика, пока не подоспел спецназ и не вывел нас под трибуны, сделав из щитов «коробочку». Во время знаменитой серии ЦСКА – СКА, когда москвичи вели 3-0, но уступили 3-4, Александр Радулов пытался сломать дверь в судейскую. След сохранился до сих пор. Его специально не заделывают. На память. Я так и не понял, зачем это было делать? Мы открыли дверь и сказали: «Зачем ломаешь? Заходи, спокойно поговорим».
– Что ответил?
– Отказался. Видимо, к тому моменту уже «выпустил пар». А, может, духа не хватило. Саша вообще, пожалуй, самый эмоциональный хоккеист в КХЛ.
– Когда в 2008 году создавалась КХЛ было ощущение, что стоите на пороге чего-то принципиально нового?
– Российская лига пережила много реформ. Сначала была МХЛ, потом РХЛ, затем ПХЛ. Поэтому очередные изменения лично я воспринял сдержанно. Но время показало, что КХЛ – серьезный, основательный проект на долгие годы. Изменения к лучшему коснулись всех – игроков, судей, болельщиков. Если сравнивать с тем временем, когда начинал судить – небо и земля.
Досье
Сергей Кулаков
Родился 31 августа 1974 года в Калинине (Тверь)
Карьера арбитра: матчи высшего дивизиона чемпионата страны обслуживает с 1993 года. С 2002 года работает в качестве главного арбитра. Всего на высшем уровне провел более 900 игр.
Достижения арбитра: участник чемпионатов мира (2000 и 2001) и Олимпиады (2002). В 2017 году признан лучшим главным судьей КХЛ и получил приз «Золотой свисток».