Васильеву в ноябре исполнится 47 лет. Он – один из самых опытных арбитров КХЛ. Игры высшего уровня судит аж с 1995 года. Работал на матчах с участием многих звезд – Ильи Ковальчука, Павла Дацюка, Павла Буре, Александра Овечкина, Валерия Каменского и других. Впрочем, возраста он не ощущает.
«Каждый раз, когда иду в спортивный зал, думаю: может быть, сегодня организм скажет: «Все, такие нагрузки уже не по возрасту». Но пока такого, слава богу, нет. Так что все как обычно – бегаю, подтягиваюсь, отжимаюсь, жму штангу», – сказал Васильев.
– Как прошло межсезонье?
– «Межсезонье» – одно название. Судьи отдыхают буквально пару недель, после чего начинают готовиться к новому чемпионату. Я – не исключение.
– В августе вы судили матчи турнира имени Николая Пучкова, в том числе игру СКА – «Сибирь», во время которой удалили до конца встречи главного тренера питерской команды Романа Ротенберга. Что произошло?
– «Сибирь» стала играть в жесткий хоккей, без прокатов, применяя силовые приемы, некоторые из которых выходили за рамки правил. В частности удар Ильи Морозова против Захара Бардакова. Роман Борисович, заступаясь за игроков, немного «закипел» и перешел грань дозволенного. Пришлось его удалить. Выбора не было. Иначе на льду начался бы полный бардак.
– Как ведет себя Ротенберг с судьями?
– По-разному. Как правило – спокойно. Иногда проявляет эмоции. Но это свойственно всем. Очень редко «закипает». В таком случае общаться с ним тяжело, как и с любым другим человеком.
– Одна из новых установок для судей – делать смены короче. Получается?
– Да. В принципе, команды смены особо и не затягивают. Но в сезоне в решающие моменты матчей, конечно, может быть по-другому. Например, тренеры, делая наложения, могут тянуть время, ждать и смотреть, каких игроков выпустит соперник. Плюс паузы могут увеличиться из-за усталости игроков. За этим будем внимательно следить.
– Во время летних сборов судей проходили различные семинары. Какой совет можете назвать самым ценным?
– Я работаю на профессиональном уровне 28 лет (улыбается). За это время набрался собственный богатый опыт, выработались привычки и способы восстановления, поэтому, скажу честно, ничего нового для себя не открыл. Вот, что дается мне тяжело, так это правильное питание и контроль веса именно по ходу сезона. В межсезонье – нет проблем. А в чемпионате следить за этим очень сложно. Перелеты, переезды, отели, матчи – скомканный режим дня. Представим: прошла игра, после нее съел пиццу, поехал в отель, через пару часов в аэропорт, перед вылетом съел еще что-нибудь на скорую руку, прибыл в другой город, позавтракал, поспал. И все по кругу. При таком образе жизни к концу чемпионата набирается несколько килограммов лишнего веса.
– С прошлого сезона увеличилось количество матчей. Вы отработали на 13 игр больше, чем в предыдущем чемпионате. Справились без проблем?
– Абсолютно. Тем более у меня все равно не такой жесткий график, как у топовых судей – работаю 6-8 матчей в месяц. При таком режиме успевают и восстановиться, и отдохнуть.
– Как оказались в хоккее?
– Мы жили через дорогу от «Юбилейного». С отцом ходили на каждую игру. А еще окна нашей квартиры выходили во двор-колодец. Через него каждый вечер пробегала группа ребят – человек 15-20. Мне стало интересно – кто это? Решил проследить. Оказалось, что недалеко стояла хоккейная коробка, на которой базировалась дворовая команда. До сих пор не знаю, как у меня хватило наглости, но просто подошел к тренеру и сказал: «Я тоже хочу заниматься». Он ответил: «Переодевайся и приходи». Команду содержал ЖЭК. Раз в неделю он оплачивал тренировочный каток «Юбилейного». Для 8-летнего парня катание на искусственном льду казалось фантастикой.
Вообще на дворовом уровне я играл и в футбол. Лет в 10 даже звали в школу «Смена». Но я считал, что хоккей интереснее, поэтому продолжал заниматься этим видом спорта. Тренировался года два-три, играл на турнире «Золотая шайба». Там приглянулся тренерам заводской команды, при которой была детско-юношеская школа. Так перешел на более высокий уровень. Выступали на чемпионате города. В 1992 году, когда мне было 16 лет, в Санкт-Петербурге с хоккеем все стало очень плохо. Играло всего несколько команд, меньше десятка. И в них выступали только те, кто когда-то играл на профессиональном уровне. Таким, как я, податься было некуда. Но ранее случилась одна история, которая все-таки позволила мне остаться в хоккее.
Как-то раз зимой после тренировки сидели в раздевалке. Зашел тренер, спросил, есть ли желающие судить матчи детских команд. А в те времена подростков хлебом не корми, только дай возможность покататься. Вот я и согласился. Записали данные. А дальше – тишина. Я уже обо всем этом забыл. Но где-то через полгода позвонил Владимир Сергеевич Веселов, который и сейчас при деле, работает главным арбитром Федерации хоккея Санкт-Петербурга. Он сказал приходить и судить матчи молодежных команд чемпионата России. Я ответил, мол, куда, у меня ни формы, ни навыка, я в свисток-то ни разу в жизни не дул, а тут сразу чемпионат страны. Веселов спросил, знаю ли я, что такое вне игры и проброс. Получив утвердительный ответ, повторил: «Приходи». Пришел. Оказалось, интересно. Играли знакомые, тот же СКА 1977 года рождения. За ту команду выступал Илья Горбушин, который не один год провел на самом высоком уровне, привлекался в сборную России. Да еще и денег заплатили. На них смог купить девушке целую одну розу. В общем, так меня судейство и затянуло. Шел ступенька за ступенькой. Очень помогали мэтры Виктор Васильевич Якушев, Михаил Львович Галиновский и, конечно, Константин Львович Комиссаров. 5 декабря 1995 года я уже судил высший дивизион – Межнациональную хоккейную лигу, играли казанская «Итиль» и череповецкий «Металлург». Эмоций масса. Мне же было всего 19 лет. Что-то отдельное выделить не могу. Был в шоке от всего – от трибун, ажиотажа, накала борьбы, скоростей, от того, что сужу людей, которых раньше видел только по телевизору.
– С точки зрения «физики» в 19 лет работать на таком уровне тяжело? Например, разнимать стычки и драки?
– Нет. Главное действовать по методике, понимать, что, как и когда делать. Это не так сложно, как кажется. Основное – пока махают кулаками, в драку не лезть вообще. Скоро игроки устанут и схватят друг друга за свитеры. Как только это произошло, линейные подъезжают к игрокам – лицом к тому, кого будешь держать. Дальше нужно сковать его движения. И все. Тяжело бывает, когда человек победил и начинает вколачивать оппонента в лед. Нужно поймать момент и вклиниться между ними, чтобы остановить избиение, закрыть проигравшего своим телом, так как судью, как правило, не бьют.
– Как правило?
– Всякое случается. Помню, в конце 1990-х судил предсезонный турнир. Играли СКА и «Ижорец». В составе каждой команды на лед вышло по бойцу.
– Александр Юдин и Михаил Стрелков?
– Да. Вообще-то тогда драки были редким явлением, а понятия тафгай фактически не существовало. Кроме Юдина и Стрелкова их и не было. Вот они и сцепились. Помахали кулаками, вошли в клинч. Мы подскочили, начали их растаскивать. И вдруг мой напарник почему-то отпустил Стрелкова, а я Юдина продолжал держать. Михаил побежал к Александру, ударил его один или два раза. Юдин, чтобы вырваться, ударил меня в район печени. Не прямо сильно, но ощутимо. А дальше – опять в воздухе замелькали кулаки.
– Самый серьезный инцидент?
– Если брать чисто игровые – пожалуй. Но вообще бывало и покруче. Я же отсудил все 1990-е. Расскажу одну историю. Только без названия города и без фамилий. Сидим в перерыве в судейской. Хозяева проигрывали. К нам зашел мужчина – рост под два метра, в кожаном пальто. И заявил главному арбитру: «Ты судишь неправильно. Наши должны выигрывать, а они проигрывают». Судья ему: «Вы кто?» А тот распахнул пальто, чтобы мы увидели кобуру с пистолетом. И сказал: «Я – бандит». Развернулся и ушел.
– Что предприняли?
– Да ничего. Вышли и судили дальше. А что мы могли сделать? Вызвать милицию? Она и так на стадионе. Но ее контролировали те же люди, которые руководили клубом. Слава богу, никакого продолжения не последовало.
– В каком году стали главным судьей?
– В 2000 году работал на юниорском чемпионате мира в Швейцарии. После этого Анатолий Михайлович Баринов предложил перейти в главные. Мне было 23 года. Сначала в основном работал в Высшей лиге, в элите провел матча три. А с 2001-го судил Суперлигу регулярно.
Первая игра главным – Высшая лига, «Воронеж» – «ХК ЦСКА». Сразу же получил урок, понял, что расслабляться, терять концентрацию нельзя ни на минуту и контролировать нужно всю площадку, а не только ту часть, где находится шайба. Атака ЦСКА закончилась броском. Остановка. Смотрю, хоккеист «Воронежа» лежит за воротами «армейцев». Я к нему. А у него сильно разбит нос. Я ничего не видел, помощники тоже. Не самая приятная ситуация, так как, возможно, пропустили серьезное нарушение правил.
– Самый запоминающийся матч в карьере – товарищеская игра Россия – Канада перед чемпионатом мира 2000 года в родном Санкт-Петербурге?
– Без вопросов. Тогда на лед вышла целая россыпь звезд – Сергей Гончар, Павел Буре, Валерий Каменский, Алексей Жамнова, Жозе Теодор, Эд Жовановски, Тодд Бертуцци и другие. Думаю, для любого арбитра отсудить такой матч за счастье. Ни до, ни после не работал на игре с таким количеством выдающихся мастеров. Буре, чтобы убежать от любого соперника, было достаточно сделать два шага. Буквально пара движений ногами, и он уходил от канадцев на два-три корпуса. Я как увидел это вблизи своими глазами, открыл рот. Так и не понял, как он это делает. Про технику вообще молчу.
– Буре – самый сильный хоккеист, матч с участие которого судили?
– Есть одно исключение – Павел Дацюк. Не зря его называли Волшебником. Он порой действительно творил чудеса. Мог стоя на одном месте обыграть всю пятерку. Я, правда, судил матчи с его участием не так часто, но, как мне рассказывали в шутливом тоне, он успел на меня обидеться.
– За что?
– Дацюк во время локаута 2012 года играл за ЦСКА. «Армейцы» принимали в Москве «Авангард». Ранее Павел говорил, что мечтает забить головой. И в той игре ему это удалось. Но я шайбу не засчитал. Впрочем, решение было справедливым. Дацюк делал умышленное движение головой, кивок, как в футболе, а это запрещено.
– Однажды главный тренер «Нефтехимика» Андрей Назаров заявил, что вы вместе с коллегой Мартином Фране «поставили в коленно-локтевую позу целую команду». Придаете значение таким заявлениям?
– Я прессу не читаю. Тренеры, игроки, болельщики – лица заинтересованные. К тому же они не всегда знают все нюансы. У судей есть руководство, которое в нашем деле разбирается от и до, дает профессиональные советы, справедливо критикует и ставит объективные оценки.
– Вы – председатель судейской коллегии Санкт-Петербурга. Почему в КХЛ только два главных питерских судьи – вы и Евгений Кочетов?
– Есть надежда на одного парня. Молодой и очень перспективный. Фамилию называть не буду, чтобы не «надел корону». Но, считаю, что из него может вырасти судья очень высокого уровня.
– Как появляются судьи в Санкт-Петербурге? Берете только бывших хоккеистов или можно прийти и заниматься с нуля?
– Человек должен уметь хорошо кататься. В основном мы ходим по школам, разговариваем с выпускниками, предлагаем идти к нам, ведь не все перейдут в хоккее на следующий уровень – попадут в юниорскую лигу, в команды МХЛ. Далее отбираем – смотрим на катание, физическую подготовку, габариты. Ежегодно наши ряды пополняют 10-12 человек. В Питере турниры идут круглый год. Так что если есть желание и талант, расти можно без проблем.
Досье
Алексей Васильев
Родился 9 ноября 1976 года в Санкт-Петербурге
Карьера арбитра: матчи чемпионата страны обслуживает с 1995 года, с 2000-го – в качестве главного судьи. В КХЛ работает с первого сезона. Всего в лиге провел почти 600 игр.