Можно пересмотреть старую хронику – Шувалова там мало. Почти нет – так, фоном, вторым планом. Камера все время выхватывает Всеволода Боброва, он словно ее притягивает. Это понятно и объяснимо – на ком еще фокусировать внимание, как не на гении? Операторы и режиссеры не виноваты, да никто не виноват, что могучая фигура и личность Всеволода Михайловича заслонила собой всех и вся. И центрфорварда первой великой тройки отечественного хоккея, естественно, тоже.
Именно оттуда, с бобровских времен, возникло неразрешимое противоречие: чье звено – центрфорварда, как полагается, или безусловного лидера? По всем канонам тройка Бабич – Шувалов – Бобров должна была быть «шуваловской», но так ее обозначали исключительно в тех случаях, когда Бобров по причине многочисленных травм мог отсутствовать. При Боброве никому и в голову не могло прийти назвать звено не его фамилией.
Верный оруженосец и друг Боброва Евгений Бабич, пожалуй, тоже смотрелся ярче Шувалова. Но без челябинского «тракториста» звено не было бы сбалансированным и гармоничным (это не в обиду предыдущему центру, а им ни много ни мало был Анатолий Тарасов). Шувалов, сам незаурядный технарь, взял на себя черновую работу. Знавший Витю по Челябинску Николай Эпштейн выразился о перемене его участи образно – вместо скрипки искусному солисту дали в руки балалайку. «Аккомпаниатор» при этом ухитрялся забивать не меньше, и даже больше своих более популярных коллег, 44 шайбы в «безбобровском» сезоне 1952-1953 – лучший в стране и поистине гроссмейстерский результат.
Парень из мордовского села Наборные Сыреси во взрослую жизнь вступал на Челябинском тракторном заводе в годы Великой Отечественной войны. На несколько лет забыл про футбол – «танки по 12-14 часов собирали», брат Федор инвалидом с войны вернулся, четверо двоюродных братьев погибли. Токарь-универсал пятого разряда и в спорте успел стать универсалом, одинаково хорошо играя в футбол и в хоккей с мячом за будущий «Трактор», тогдашний «Дзержинец». «На шайбу» команду перевели по разнарядке из Москвы, после первого чемпионата СССР, и на первой же тренировке челябинские мужики сломали все клюшки – не потому, что были такие суровые, а потому, что клюшки были самодельные, своим же модельным заводским цехом изготовленные.
Тем не менее в первом своем сезоне «трактористы» не оплошали, вышли в элиту, во втором закрепились среди сильнейших, а их лучшего снайпера (по 18 шайб в обоих сезонах, в 1948-1949-м это был восьмой результат в стране) Шувалова вовсе при первой возможности выдернули в Москву, прямиком в патронируемую Василием Сталиным футбольную и хоккейную команду ВВС, где ему предстояло почти сразу стать партнером самого Боброва и попасть в число 33-х лучших футболистов (!) страны, после первого же сезона за «летчиков». Чемпионом в хоккее, правда, стал не сразу, но все равно взлет получился сказочный, и жизнь только начиналась.
…Славы досталось меньше, чем партнерам, жизни – больше, чем его друзьям-товарищам, намного больше – тут и гены «виноваты», и самодисциплина, и супруга Валентина Викторовна. Журналистов она, мягко говоря, не жаловала: «Где вы все были, когда Виктору было плохо?». Далеко не все упреки были справедливы, но что касается заботы о здоровье дорогого Виктора, то тут Шуваловой следовало в ножки поклониться. После тяжелейшего инсульта поставить мужа на ноги и поддерживать его в тонусе – дорогого стоило. А что доставалось от нее не очень званым гостям, так у нее была своя правда, а у прессы свой интерес к забытому герою ледовых баталий. По сравнению со спокойствием Виктора Григорьевича прерванный на полуслове разговор, как у меня и случилось в середине нулевых – сущая мелочь.
Встретились на нейтральной территории. Естественно, в присутствии Валентины Викторовны, бдительно следившей, чтобы супруг не сильно увлекался и поменьше нервничал. Шувалов-рассказчик был бесподобен, памятные события воспроизводил так, словно они произошли накануне, а не полвека назад. Хоккейные эпизоды обрисовывал скрупулезно, очень конкретно, с раскадровкой, которой бы позавидовал любой режиссер. Именно так он вспоминал первый чемпионат мира-1954, и конкретно про победный матч с канадцами.
– В Стокгольм мы отправлялись не робкими новичками. Во-первых, цену себе знали, а во-вторых, хоккей европейских сборных был нами «читаем». Но с канадцами – совсем другая история. Мы их в глаза не видели, слышали только легенды. На европейцев впечатление они производили сильное, пиетет перед родоначальниками, пусть даже представленными любительской командой «Ист Йорк Линдхерст Моторз» из Торонто, присутствовал – хозяева им всухую разгромно проиграли, как и все остальные. Но не мы.
Мы их хорошо в Стокгольме отсмотрели. И не только игры, но и тренировки – в этом плане никаких запретов не было. И вот что прежде всего бросилось у них в глаза. Нападающий пересекает красную линию, и без затей отправляет шайбу по диагонали в угол площадки. Партнер не за шайбой бросается, а идет в силовое единоборство с защитником, шайбу подхватывает другой нападающий, и дальше уже идет розыгрыш. Этот нехитрый прием отработан у них был до автоматизма, и оказывался чрезвычайно эффективным. Но наши тренеры Чернышев с Егоровым не зря же разобрали все по косточкам! И не требовалось мудреных решений – достаточно было одному из нас выполнить роль «подборщика» за канадца, и отсечь пасом сразу двоих. Контратаку умели организовывать блестяще, нападающие в скорости и маневренности могли кому угодно фору дать, вот канадцы и нарвались. Они привычно ломятся в зону – а мы уже вдвоем на одного защитника выходим.
Пока они разбирались, что к чему, мы повели 4:0. Ну, думаем, во втором периоде канадцы непременно сменят тактику. А они решили, что надо просто добавить в скорости и агрессии. Вышли – и так же прут рогом, словно ничего и не было. Они лезут – мы забиваем, вот и получились те самые знаменитые 7:2. Канадцы не привыкли, что кто-то может не только быстрее бегать, но и быстрее думать.
Потом к нам в раздевалку зашли, поздравили. Удивлялись нашему горе-снаряжению. Я с одним канадцем клюшками поменялся – он мою, наверное, как раритет какой-нибудь повез. А я его клюшкой чуть ли не месяц потом играл – наши-то деревяшки после попыток щелкнуть (это мы у канадцев в Стокгольме и подсмотрели) сразу разлетались.
Ничью с хозяевами, предшествующую сенсации, обеспечил гол Шувалова под занавес труднейшего, проходившего в третьем периоде в снегопад, матча. Шайбу он отправил в ворота с занесенного снегом пятачка даже не броском, а ударом – потом ее откапывали судьи. Не будь этого гола, не случилось бы и золотого дебюта. А еще Шувалов сравнял счет в игре с чехословацкой сборной, забросил победную шайбу швейцарцам (тоже был нелегкий матч), в решающей встрече с канадцами сделал дубль, в итоге с семью голами стал вторым снайпером сборной СССР, уступив Боброву всего одну шайбу.
Про следующий чемпионат мира у нас писали очень мало. Да и сейчас про турнир в ФРГ лишь упоминают, обычно сразу переходя к победной Олимпиаде-1956 в Италии. И все из-за впечатляющего реванша Канады в лице любительского клуба «Пентиктон Вииз» – остальные матчи действующие чемпионы выиграли,
– Надо отдать должное канадцам – после Стокгольма выводы были сделаны незамедлительно. Команду прислали пусть любительскую, но серьезную, победительницу Кубка Аллана. Вынесли они нас 5:0, но не скажу, что по делу. Матч получился драматическим. За «пентиктонов» несколько бывших сильных профессионалов играли, особенно здорово выглядели братья Уорвик.
Вот характерный момент. Билл, которого лучшим нападающим признали, уворачивается у борта от силового приема Алика Кучевского... Показывает Диме Уколову, что уходит к лицевому борту, обыгрывает его, чуть ли не с нулевого имитирует бросок в дальний угол, Пучков туда бросается, а канадец – низом в ближний. И шайба зашла. Еще один гол вообще курьез – бросок, отскок от борта, шайба попадает мне в грудь – и в наши ворота. Ну что тут скажешь?
Меньше года прошло – надо Олимпиаду выигрывать, реабилитироваться. Теперь они в фаворе, а мы вроде как битые, разбираем все до мелочей. Подметили, что они с неудобной руки совсем не бросают, что для нас левое дело – ага, надо использовать. Подготовились хорошо, выиграли пусть не крупно, но уверенно. Тарасов потом, уже после московского чемпионата мира, вменял нам, что слишком осторожно играли еще с олимпийского турнира, но тактика определялась возможностями состава, а он у нас в Италии был возрастной.
Перед домашним чемпионатом, который при отсутствии Канады и США должны были в одну калитку выигрывать, меня отцепили, заменили Володькой Гребенниковым из «Крыльев». По ходу Бобров с Бабичем поломались, с чехословаками вничью сгоняли, на финише сумасшедшая ничья со шведами – и все, только серебряные медали. Потом Бобров написал, что Шувалова команде не хватало…
Ревностное отношение к лидеру у Виктора Григорьевича иногда прорывалось. Шувалов премьерство Боброва принимал без восторга, и знаменитое «ха-а-а», означавшее «играйте на меня!», похоже, звучало в ушах центрфорварда и спустя полвека. При этом непосредственно на игре сложность их рабочих отношений не отражалась (ну, почти не отражалась), да и в команде открытый спор если и случался, то очень редко, разве что в самом начале их совместных выступлений.
– Играем в Ленинграде с «Динамо», уже парочку положили. Выходим с Бобровым на одного защитника, я по центру, он открывается с края, сразу «ха-а-а», я показываю передачу, защитник дергается, я его обыгрываю, остаюсь один на один с вратарем, бросаю – штанга! Шайба отскакивает к Боброву, а он даже добивать ее не стал! В раздевалке в сердцах начальнику команды Теплякову: «Или я в хоккее ни хрена не понимаю, или он? Отдай мне – я забью!». Я тоже заведенный: «Зачем в край отдавать, если я по центру в лучшей позиции?». Бобров: «Все, не буду с ним играть!». Теплякову надоело: «Да бросьте вы, на лед пора…». Вышли – все нормально, по-тихому и замяли.
В футболе то же самое было. Севку тренером назначили после Гайоза Джеджелавы, и у нас что-то не пошло. Адъютант Василия Сталина Миша Степанян спрашивает, почему проигрываем, я и брякнул про наболевшее – что не ворота на поле ищем, а Боброва. До Михалыча (мы так Боброва звали – авторитет, да вдобавок еще и тренер) дошло, он меня из состава и вывел. Но ненадолго, Василий Иосифович спросил, почему Шувалова нет на поле, и вопрос был решен в мою пользу. Я не заступничества искал – я действительно считал, что Михалыч мог играть и команднее.
Игрок он, конечно, выдающийся. У Женьки Бабича в ходу была фраза «одним финтом не прокормишься», так вот мы в лучшем случае «кормились» парочкой, а у Боброва в ходу было четыре-пять фирменных приемов. Они были известны, но все покупались, а рывок и жажда гола у него были сумасшедшие – что в футболе, что в хоккее. За полем душа-человек, на поле в случае чего напихает так, что не унесешь. Да, забивать умел, как никто другой. Но я-то забивал не меньше!
Фраза не совсем точна – забил Шувалов суммарно все-таки меньше Всеволода Михайловича –209 шайб в 150 примерно матчах (у Боброва 254 гола в 130 играх), что тоже из разряда невообразимого. Но вот еще пара цифр – за четыре сезона в ВВС именно Шувалов забросил больше всех – 130 шайб (у Боброва 115 при одном полностью пропущенном сезоне, у Бабича 45). А в ЦДСА/ЦСК МО за те же четыре сезона у Шувалова в активе 61 шайба, у Боброва 57.
Надо, конечно, сделать поправку на травмы Всеволода Михайловича, к концу карьеры совершенно его замучившие, но все равно – как снайпер Шувалов с Бобровым в их совместные годы выступлений вполне сопоставим. Если бы фиксировались голевые передачи, то мы наверняка бы увидели, сколько пасов раздал «индивидуалист» Бобров, который оттягивал на себя внимание обороны соперников, предоставляя возможность отличиться партнерам. Виктор Григорьевич не очень охотно, но все же с уточнением согласился.
…Василий Сталин Шувалова ценил и даже невольно спас – не разрешил в начале января 1950-го лететь с командой на игру в Челябинск из-за опасений возможных эксцессов – уральские болельщики были сильно на Шувалова обозлены за «измену». Ребят он провожал с военного аэродрома, передал посылку для родителей, Челябинск из-за метели борт не принял, а под Свердловском «Дуглас» разбился при посадке в Кольцове. 19 смертей – 6 членов экипажа и 13 звезд советского хоккея, похороненных в общей могиле. Всеволода Боброва в самолете тоже не оказалось – по классической версии он проспал, по Шувалову – задержался в Москве из-за оформления документов по переходу из ЦДКА в ВВС.
Вместе они играли вплоть до 57-го. Хорошо играли, лучше всех – и в ВВС, и в родном для Боброва главном армейском клубе у Тарасова (тоже непростой сюжет с особыми отношениями, и не только у Боброва), когда «летчиков» в 1953-м расформировали. Не дружили (если бы дружили, то Шувалов, возможно, мог прийти помогать Боброву-тренеру в его чемпионский московский «Спартак», но Виктор Григорьевич пришел к красно-белым уже после ухода Всеволода Михайловича, и в качестве помощника Николая Карпова тоже стал чемпионом), но это и не столь важно. Важно, что дополняли друг друга и побеждали – почти всегда.
Что касается футбола, то назову несколько фамилий, с которыми рядом в списке «33 лучших» за 1950-й год оказался недавний провинциал Шувалов: Дементьев, Соловьев, Бесков, Гринин, Николаев, Демин, Трофимов, Нетто, Сальников, Симонян, Парамонов, Нырков, Гомес. Сплошь звезды, легенды, в том числе будущие олимпийские чемпионы. Но Шувалов их все равно обогнал – естественно, в хоккее, с футболом сборников обязали закончить
Футбол он понимал не хуже, чем хоккей, анализировал жестко – современным игрокам еще больше, чем хоккеистам, от Виктора Григорьевича доставалось. Подробно раскладывал, с чувством и толком. Ну, ему было, с кем и с чем сравнивать.
Про «утраченную», как тактично пишут (а на самом деле проданную в безденежных 90-х), олимпийскую золотую медаль не упомянул. До ее нежданного возвращения было еще лет десять. Когда медаль в 2014-м в Кремле Шувалову торжественно возвращали, он оставался последним из первых чемпионов. Больше никого не было. И жены рядом уже тоже…
…На прощание попросил Виктора Григорьевича назвать свой вариант символической пятерки и вратаря советских времен.
– В воротах без вопросов Третьяк. В защите тоже без вопросов Сологубов и Фетисов. По краям Фирсов (его ставлю выше Харламова) и Бобров. В центре… Старшинов? Альметов? Петров? Нет, надо подумать…
– Шувалов, – подсказала Валентина Викторовна.
Виктор Григорьевич, улыбнувшись, только головой отрицательно покачал.
Досье
Виктор Григорьевич Шувалов
15.12.1923, Наборные Сыреси Ардатовского уезда Симбирской губернии – 21.04.2021, Москва. Советский футболист и хоккеист, тренер. Нападающий, заслуженный мастер спорта (1954, хоккей), мастер спорта (1951, футбол).
Награжден орденами «Знак Почета» (1957), Дружбы (1996), «За заслуги перед Отечеством» четвертой степени (2020).
Введен в Зал славы отечественного хоккея в 2004-м году. Именной стяг под своды ЛДС ЦСКА поднят 25 декабря 2008 года.
Карьера игрока: 1947-1949 – «Дзержинец» (Челябинск) 1949-1953 – ВВС МВО, 1953-1957 – ЦДСА, ЦСК МО, 1957-1958 – СКВО (Калинин). В футболе: 1950-1952 – ВВС МВО, 75 игр, 25 голов.
В чемпионатах СССР (элитный дивизион) - 150 матчей, 209 заброшенных шайб.
В сборной СССР – 72 игры, 74 заброшенных шайбы. На Олимпийских играх и чемпионатах мира – 22 матча, 18 голов, 5 передач.
Достижения игрока: олимпийский чемпион 1956. Чемпион мира 1954, 1956, вице-чемпион 1955. Чемпион Европы 1954, 1955, 1956, чемпион СССР 1951, 1952, 1953, 1955, 1956, серебряный призер 1954, 1957.
Самый результативный хоккеист чемпионата СССР 1952-1953 (44 гола). Лучший снайпер команды ВВС – 130 шайб в чемпионатах страны. Обладатель Кубка СССР 1952, 1954-1956, финалист 1951.
Карьера тренера: 1952-1953 – СКВО/СКА (Калинин), старший тренер и начальник команды; 1964-1968 – «Кристалл» (Электросталь), старший тренер и начальник команды; 1968-1069 – «Спартак» (Москва), тренер; 1970 – тренер хоккейной школы «Химика» (Воскресенск); 1970-1973 – старший тренер Управления хоккея Спорткомитета СССР; 1973-1975 – главный тренер сборной Румынии; 1975-1978 – старший тренер хоккейной школы «Химика»; 1978-1984 – завуч хоккейной школы «Спартака» (Москва).
Достижения тренера: чемпион СССР 1969.