– Как начинается ваш обычный тренерский день перед игрой?
– В этом сезоне у меня есть возможность поплавать с утра – просыпаюсь в 6:30, и в 6:45 я уже в бассейне. Затем в 7:40 у нас завтрак, в 8:15 мы выезжаем на арену, и через полчаса начинается полноценный рабочий день. В 9:30 походят ребята, в 10 часов – собрание: нужно посмотреть друг на друга, поздороваться и поделиться информацией, которая накопилась. Потом игроки идут в зал, мы с коллегами начинаем готовиться к тренировке. В 11:00 на лёд выходят вратари, ещё через полчаса – вся команда, и начинается тренировка – самая простая часть работы для тренера.
– Самая простая и самая приятная?
– В зависимости от того, как пойдёт. Иногда не ожидаешь, а она проходит настолько хорошо, что сердце радуется. В другой день думаешь: «А почему бы и нет», но что-то идёт не так, и в конце тренировки остаётся неприятное чувство.
– Как справляетесь с ним?
– Никак, для этого есть перчатка. Берёшь и кусаешь её – условно, конечно. Но иногда легче закончить, чем продолжать, коллеги меня поймут. Потому что нет смысла делать плохо, только тратить время ради посредственной работы. КПД в таком случае слишком маленький. И смысл тратить нервы, если никакого выхлопа нет? Иногда легче поменять что-то, сделать попроще, но с пользой для дела.
– Вы – человек импровизации или плана? Когда выходите на тренировку, знаете, как она начнётся и как закончится?
– Естественно, в этом и смысл подготовки тренировки. Я уже после каждой игры примерно представляю, что мы будем делать на следующий день. Планирование тренировок – важный момент: нужно понимать, кем ты располагаешь, какое количество игроков у тебя есть. В КХЛ у многих команд больше 20 игроков. А проводить тренировку на 20 или на 25 человек – большая разница. Должны быть другие упражнения, меньше пауз, никакого простоя. Всё это планируется заранее.
– Этим занимаетесь только вы или весь тренерский штаб?
– Основная часть на мне, но я советуюсь. Есть разминочная часть, есть основная. Условно, единоборство в углу один в один – это разминка, которая при этом развивает качество удержания и отбора шайбы. А в основной части мы даём то, что на данный момент команде наиболее необходимо.
– Как выстроено взаимодействие в вашем тренерском штабе? Вы – вершина пирамиды или внутри всё-таки более равноправные отношения?
– Со мной не спорят.
– Боятся?
– Нет, просто не спорят, хотя это нужно. Не должно быть одного мнения. Иногда взгляды совпадают, так и получаются тандемы главных тренеров и помощников. Это должны быть люди, объединённые одной идеей. Это нормальная практика, всегда так было. Но это не говорит о том, что со всем надо соглашаться, наоборот, одно мнение – хорошо, а два – ещё лучше. Плюс мнение главного тренера тоже может быть ошибочным. Спорить нужно, всегда должна быть альтернатива, и в конечном итоге спор приводит к одному знаменателю.
– Ваши коллеги привносят что-то своё в тренировки?
– Да, конечно. Планирование и идеи – это на мне. Но есть много разных вещей, которые в силу неопытности я не могу охватить. Нельзя объять всё и думать, что только так и никак по-другому. Второе мнение всегда важно.
– Бывает так, что вы говорите коллегам: «Давайте придумаем что-то интересное, новое»?
– Чтобы вот так сходу, наверное, нет. Идеи сами приходит, ты где-то их подсматриваешь, развиваешь. Я многое подсмотрел у коллег, и это нормально. Здорово, что они доходят до этого, рад, что есть возможность увидеть в исполнении других команд что-то интересное. Мы, тренеры, все друг друга знаем, иногда интересно знать, почему коллеги делают именно так, и я спрашиваю.
– То есть, поддерживаете обмен идеями?
– Нужно постоянно учиться. Всегда появляется что-то новое, интересное. И лучшее нужно брать у лучших. Если есть кто-то лучше тебя, почему бы и нет? Я только за.
– Подсматриваете что-то в других видах спорта или в других источниках? Михаил Кравец из «Авангарда» рассказывал, что в сериале увидел анонимный ящик для пожеланий игроков, и такой же поставили в раздевалке команды.
– Михаил Григорьевич… Ему хватает времени смотреть сериалы (улыбается)? Это опыт, я рад за него. У меня времени, увы, не хватает – иногда смотрю что-то, но точно не сериалы. Из других видов спорта? Вряд ли. Скорее, интересно почитать высказывания, мнения. Изучаю интервью футбольных тренеров, баскетбольных. Это не обязательно должен быть хоккей, в командных видах спорта много общего – психология, физиология. На поле выходят профессиональные атлеты. Поведение тренеров также интересно изучать. Если есть возможность и время, надо уделять этому больше внимания.
– Кто, по-вашему, тренер – психолог, мотиватор, дирижёр?
– Сколько всего в победе в процентном соотношении? Сложно ответить, и много разных мнений на этот счёт – техника, тактика, что-то ещё. Так же и с психологией – игрок бежит и забивает, он весь такой хороший. Но если в голове опилки, рано или поздно это закончится. И начинаешь задумываться – а как много в игре зависит от психологии? В таком случае процентов 80, на всё остальное – 20 процентов. Тренер – психолог, это точно. У тебя в раздевалке 25 человек разного возраста, характера, темперамента. И чтобы всех поднять, объединить, тренер должен быть семи пядей во лбу. Важно проявлять гибкость, работая с игроками.
– Говорят, что главный тренер тренирует команду в целом, а не какого-то конкретного игрока. Насколько у вас есть индивидуальный подход, и вы при этом относитесь ко всем на равных?
– Это два разных понятия, которые при этом идут рядом. Тренер работает с командой, в которой 25 человек. Чтобы собрать их вместе, надо тренировать каждого. С кем-то нужно поговорить, кому-то наоборот это не надо. Великий тренер советует – у тебя есть список игроков, и ты чётко понимаешь, что раз в неделю ты обязан каждому уделить пару минут своего времени: узнать, как дела, как жена, родители, собака. Важно, чтобы человек чувствовал это внимание, и за счет этого он будет комфортно себя ощущать. Игрок должен чувствовать себя в своей тарелке – тогда он будет понимать, что ему доверяют, верят, и отплатит хорошей игрой и результатом.
– Это общение происходит только в раздевалке или, может быть, в автобусе, самолёте?
– В раздевалке или в тренерской. Если нужен игрок, он приходит, и ты с ним общаешься. Тренеры приходят раньше, чем ребята, и это даёт возможность перекинуться парой слов за чашкой кофе. Мы просим ребят, чтобы они приходили, если нужно поговорить. Думаю, так поступают многие тренеры. Я считаю, что общаться с игроками нужно на тренировках. Если кого-то дёргаешь после тренировки, то это уже ЧП, когда что-то случилось.
– Игроки могут над вами подшутить?
– Могут, я спокойно к этом отношусь, это мой первый год работы главным тренером. Я пришёл перед началом сезона и сказал: «Ребята, до этого я 14 лет был на скамейке, но это было пять метров влево или вправо. Сейчас меня переместили всего на пять метров, но всё по-другому. Это большая ответственность, для меня теперь все новое, поэтому без вашей помощи никак». Мы поговорили на эту тему, и ребята – молодцы в этом плане.
– Насколько вам комфортно оказаться на тех самых пяти метрах, но в другую сторону?
– Там я как рыба в воде. Тот, кто был ассистентом, а потом стал главным – а таких тренеров огромное количество – поймет, о чём я говорю. Со стороны всё выглядит как и раньше – лёд, хоккей, команда. Но эти пять метров – и ты теперь ответственный за всё, этот момент тяжелее всего понять и осознать. Ты – главный, все на тебя смотрят, и что дальше? Раньше у тебя есть восемь защитников, и это твоё поле деятельности. А тут всё по-другому: ответственность, понимание того, что от тебя ждут правильных решений.
– Насколько серьёзные требования вы предъявляете к себе?
– Конечно, они есть, эти требования, но перфекционистов не существует. Один человек сказал: «Не надо быть умным, всегда найдётся кто-то умнее тебя». Так устроен мир. Поэтому я никогда не говорю, что я умнее кого-то, спокойно ко всему этому отношусь. Когда что-то позитивно влияет на команду, я радуюсь, когда что-то не подходит, огорчаюсь и начинаю искать другие пути.
– Когда-нибудь себя хвалите?
– Хвалю. Это же интересно – например, подготовка к игре. Ты высматриваешь что-то, строишь план. Затем важно донести это до игроков и воспроизвести во время матча. И когда всё складывается вместе, и это ещё приносит два очка, то после игры сидишь и думаешь, что ты – молодец. Каким бы ни был финальный момент, победа – это то, для чего всё это существует.
– Всегда ли вы знаете, что сказать игрокам, или есть место для импровизации?
– Готовлюсь прежде, чем что-то сказать. Речь перед игрой всегда чётко подготовлены. Во время матча ты уже видишь плюсы и минусы, как складывается игра, поэтому больше конструктива, меньше «воды». Самое серьёзное – это поговорить после игры, особенно, неудачной. Они же тоже по-разному складываются: бывает такое, что обе команды хорошо сыграли, но соперник оказался сильнее. Это нормально в спорте, и тогда, заходя в раздевалку, я произношу одну речь. Бывают дни, когда «крокодил не ловится, не растёт кокос». Мой первый опыт работы ассистентом был в Риге у Юлиуса Шуплера. Он говорил: «Ребята, прикусите язык, поспите ночь». После поражений мы шли на взводе, а он думал, заходил в раздевалку, говорил: «До завтра» и уходил. Мы думали: «Как же так?! Тут безобразие, здесь безобразие». А надо было просто поспать. Если с утра в голове то же самое, то надо не умалчивать и говорить об этом. Как правило, на следующий день всё воспринимаешь немного в других красках. Поэтому я запомнил его «Прикуси язык».
– Что используете для мотивации хоккеистов: истории, личный пример, фильмы?
– Точно не фильмы, это немного не то, особенно в команде, где основная часть игроков – североамериканцы. Что им, «Рокки» показывать, или «Рэмбо»? Мотивация – это палка о двух концах. Мы все в детстве пришли в хоккей, потому что он нам нравился. Сначала это было увлечение, затем хобби, потом – профессия. Остаться в хоккее после завершения игровой карьеры… Я – счастливый человек, ведь есть те, кто этого не хочет. А я всегда этого хотел, особенно последние пять-семь лет карьеры. Мы все занимаемся любимым делом ради того, чтобы выиграть. Поэтому зачем нужна мотивация? У меня есть интересный пример. Когда заходишь по трапу в самолёт, кабина пилотов иногда открыта, бывает, что пилоты знакомые. И они встречают команду: «Рады вас приветствовать». Я спрашивал ребят: «Неужели, проходя мимо командира корабля, вы спрашиваете у него: «Ну что, готов? Настроен сегодня? Взлетим? Сядем? Ты спал, поел?». Но никто этого, естественно, не делает, все ждут, что пилот поднимет воздушное судно и благополучно его посадит. Надо его настраивать? Он занимается любимым делом, как и хоккеисты. Почему тренер должен кого-то уговаривать? Но приходится находить слова, и мы это делаем. Конечно, это утрированный пример, но всё-таки.
– Себя часто ставите в пример?
– Это неправильно, время уже другое. Молодёжи иногда рассказываю, чтобы не делали, как я. Хочется верить, что слушают – зачем повторять те же ошибки, если тебе подвернулся человек, который о них рассказывает. Говорю им: «Дайте себе шанс». Когда взрослеешь, думаешь: «А если бы я побольше тренировался, может, всё было бы по-другому?». В 18 лет о другом думаешь. Раньше были дискотеки, сейчас – что угодно. Дать себе шанс в то время, когда надо сделать рывок – это важно. Хотя жизнь такая, в 18 лет все влюбляются, это нормально. Но это важный возраст, когда надо дать себе шанс, чтобы в 30 потом не жалеть, что не воспользовался им. Со мной такое было, и стараюсь донести до ребят, чтобы они этого избегали.
– Что хоккей привнёс в вашу жизнь? Допустим, если его убрать…
– Его нельзя убрать, он как появился в жизни в пять-шесть лет, так все и поехало. С шести лет до десяти – это увлечение, потом – школа: вся наша команда ходила в один класс, мы вместе на тренировках, вместе учимся. Всё это развивает дисциплину – не валяться в кровати по утрам, а вставать и идти тренироваться, хотя это было очень сложно. Хоккей дал мне профессию, которая мне нравилась, дал возможность посмотреть мир. После игровой карьеры я остался в хоккее, чему очень рад, я – счастливый человек в этом плане.
– Любовь к хоккею в пять лет и сейчас – разные вещи?
– Конечно. Когда ты ребёнок, хочется играть. Сейчас хочется выигрывать. Хоккей – замечательная игра, когда ты побеждаешь. И всё делается ради этого.
– Что делаете, чтобы иногда отдыхать от хоккея?
– Надеваю наушники и иду в зал заниматься, плаваю. Какое-то время вообще об этом не думаю, но потом всё возвращается назад. Спорт нужен, потому что страшно быть не в движении. Летом с удовольствием еду на рыбалку, правда, времени не всегда хватает – много занимают сад, лес. Когда есть возможность, то да, стараюсь выбираться.
– Если бы у вас был свободный от хоккея день, как бы вы его провели?
– Такого в этом году не бывает. Если представить, то вряд ли это были бы сериалы, лежа на диване. Ранний подъём, потому что организм привык просыпаться в определённое время, тот же самый зал с утра.
Досье
Виктор Юрьевич Игнатьев
Родился 26 апреля 1970 года в Риге
Карьера игрока: «Динамо» Рига – 1989-1991; «Старс» Рига – 1991-1992; «Канзас Сити Блейдс» – 1992-1994; «Денвер Гризлис» – 1994; «Оклахома Сити Блейзерс» – 1994-1995; «Юта Гризлис» – 1995-1996; «Лонг Бич Айс Догз» – 1996-1998; «Питтсбург Пингвинз» – 1998-1999; «Нюрнберг Айс Тайгерз» – 1999-2000; «Лександ» – 2000-2001; «Северсталь» – 2001-2002; «Спартак» – 2002-2003, 2003-2004; «Молот-Прикамье» – 2002-2003; «Блэк Вингз» – 2004-2008; «Вена» – 2008-2009; «Больцано» – 2008-2009; «Гаага» – 2009-2010; «Озолниеки/Монархс» – 2010-2013.
Достижения игрока: чемпион Италии (2009).
Карьера тренера: «Динамо» Рига – 2010-2014 (ассистент тренера); «Динамо» Москва – 2014-2016 (ассистент тренера); «Спартак» – 2016-2017 (ассистент тренера); «Лада» – 2017-2018 (ассистент тренера); «Курбадс» – 2018-2019 (ассистент тренера); «Давос» – 2018-2019 (ассистент тренера); «КРС-БСУ» – 2019-2020 (ассистент тренера); «Витязь» – 2020-2021 (ассистент тренера); «Металлург» Магнитогорск – 2021-2022 (ассистент тренера); «Куньлунь Ред Стар» – 2022-2023 (ассистент тренера); «Куньлунь Ред Стар» – 2023-н.в. (главный тренер).