В декабре 1971-го перед Призом «Известий» больше всего обсуждали не шансы команд, а перевод нападающего ЦСКА Юрия Блинова в тройку Владимира Петрова – вместо Валерия Харламова. Хоккейное сообщество терялось в догадках, отчего Анатолию Владимировичу Тарасову понадобилось ослаблять по факту первое звено советского хоккея.
Да, все читали вроде бы логичные объяснения мэтра по поводу очередного его эксперимента по созданию «системы», но мало кто верил официальной версии, все подозревали, что тут что-то не так.
Первый же матч турнира, неожиданно проигранный сборной Финляндии со счетом 2:4, подтвердил опасения – тройка Петрова не смогла отличиться ни разу. И только на следующий день победа над сборной Чехословакии с голом Юрия Блинова несколько успокоил сомневавшихся в этих пертурбациях. Ну и звено Владимир Викулов – Анатолий Фирсов – Валерий Харламов тоже не подкачало. Этим сочетаниям суждено было продержаться вплоть до чемпионата мира следующего года. Но и знаковый 1972-й не дал полного ощущения правоты Тарасова, который, как продолжади считать болельщики, от добра добра искал.
Конечно, мотивы у мэтра были. Во-первых, неуемный характер Анатолия Владимировича не терпел никакой рутины, которая незаметно может подменить собой стабильность. Когда все было налажено, ему становилось скучно, натура требовала изменений. Во-вторых, мэтр не любил, когда лидеры становились слишком самостоятельными, и у них все чаще проявлялся свой взгляд на методы руководства. Это процесс неизбежный, но Анатолий Владимирович мог его в какой-то период корректировать, поймав тот момент, когда та или иная ситуация могла выйти из-под его контроля. А звено Петрова как раз в такую пору и входило, поэтому требовалось наглядно продемонстрировать, кто здесь главный. В-третьих, непредсказуемость центрфорварда Виктора Полупанова, его строптивость вкупе с нарушениями режима уже не в первый раз оставляла его партнеров, Анатолия Фирсова и Владимира Викулова без тройки, к тому же Тарасову хотелось продлить спортивный век великого Фирсова.
Все это и привело к тому, что Харламова отправили к Викулову с Фирсовым, а молодого, но уже добротного и мастеровитого Юрия Блинова – к Петрову с Михайловым. В первом случае по мысли Анатолия Владимировича получалось звено виртуозов, по сути первая тройка, и даже пятерка с Рагулиным и Цыганковым, новый вариант тарасовской «системы», во втором лидеры Михайлов и Петров должны были подтянуть Блинова если не до их уровня, то хотя бы близко к нему. Учтем и фактор усталостного фона у тренерского дуэта Чернышев-Тарасов – еще ничто не говорило о близком окончании карьеры, но Тарасов чувствовал, что надо удивлять, не давать застаиваться ни другим, ни себе.
Внешне ничего особенно не изменилось – подумаешь, одного игрока поменяли на другого, но это если не учитывать, что этот игрок – Харламов, и что спайка с Михайловым и Петровым уникальна, а заменить Валерия полноценно не может никто. Вся эта перетряска произошла в ЦСКА осенью 1971-го, в сборной Московский международный турнир два ведущих видоизмененных звена прошли почти вровень по результативности, в январе в Геетеборге в товарищеском матче с «Тре Крунур» Юрий Блинов сделал хет-трик, и начал оправдывать надежды мэтра на быстрый рост. Все вроде бы смирились с решением мэтра – ну, он же не враг себе, чтобы ослаблять команду перед олимпийским турниром в Саппоро!
В Японии все сложилось как надо для Харламова, Викулова и Фирсова, да и для Блинова тоже (Юрий всего на один балл отстал от Фирсова, которого он боготворил). А вот у Михайлова с Петровым на двоих оказалось всего два гола и две голевых передачи, что было несоразмерно мало для ведущей тройки. Блинову они помогли раскрыться, а сами остались в тени. И мало кто сомневался, что к чемпионату мира в Чехословакии все вернется на круги своя – тем более после того, как Аркадий Чернышев и Анатолий Тарасов, выигравшие десять подряд главных турниров, сложили с себя полномочия, и сборную принял Всеволод Бобров. Как антагонист Тарасова Всеволод Михайлович просто был обязан вернуть Харламова на законное место, но к большому удивлению новый старший тренер ничего не стал менять – правда, Фирсова, которого не взял на чемпионат мира по причине того, что Фирсов не принял уход Тарасова, заменил Мальцевым. И снова Мальцев с Викуловым и Харламовым опередили Петрова с партнерами, причем значительно – другое дело, что общих усилий хватило лишь для серебра.
Да, Блинов в компании таких мастеров, как Михайлов и Петров, резко прибавил – но не настолько, чтобы считать замену более или менее адекватной. Блинов при всем своем старании и способностях голеадора погоды определенно не портил, отличившись в Праге четырежды, но прежнего блеска в игре «петровцев» не было. А на кону стоял уже престиж советского хоккея, накатывала первая Суперсерия, и надо было что-то менять. Но Всеволод Михайлович снова не тронул два звена, то есть его тарасовский экспериментальный вариант – устраивал.
И однозначно оценить это решение нельзя. С одной стороны да – с передачи Юрия Блинова Борис Михайлов при счете 4:3 забросил важнейшую пятую шайбу в ворота Кена Драйдена в первом матче серии в Монреале. Да, тройка Петрова сделала результат в четвертом матче канадской части серии в Ванкувер, и здесь Блинов отличился уже сам при поддержке партнеров – это была третья шайба в матче. Да, камбэк в первой встрече московской части серии начался с гола Юрия Блинова, и игра была спасена. Причем все три выигранных сборной Советского Союза матча не обошлись без результативного балла Юрия Блинова, а всего только пятеро форвардов (Якушев, Шадрин, Петров, Харламов и Михайлов) забросили больше него. Но вклад звена Петрова все же оказался не таким весомым, как ожидалось.
Возвращение Харламова «домой» напрашивалось. С Блиновым Петров с Михайловым провели после Суперсерии еще один матч – товарищеский против финнов в ноябре, но уже в следующей игре долгожданное воссоединение – состоялось. Юрий Блинов остался без тройки, на Призе «Известий»-1972 была попытка сыграть тройкой Викулов-Глазов-Блинов, но такое сочетание появилось всего на один матч. И больше про Блинова как игрока сборной ни Всеволод Бобров, ни сменивший его Борис Кулагин, не вспоминали.
Вот так завершился один из самых поразительных и самых неожиданных взлетов в истории отечественного хоккея. В самом деле, не приди в голову Анатолия Тарасова идея с заменой Валерия Харламова именно на Юрия Блинова – вряд ли бы он оказался в фокусе внимания мировой хоккейной общественности, это могло произойти только при партнерстве Михайлова и Петрова. Эти выдающиеся мастера, надо отдать им должное, будучи недовольными решением Тарасова, в черном теле новобранца не держали, и он, почувствовав доверие, оплатил сполна. Возможно, не будь этой ситуации, Юрий Блинов так и остался бы на подходе к сборной, игроком третьего звена ЦСКА, не выше.
Но что-то в игре Блинова было, что заставило Тарасова выбрать именно его. Пусть на короткий срок, но – выбрать. Все-таки заурядным мастером Юрий Блинов не был – он был хорош в завершении, обладал прекрасными скоростными качествами, не жадничал с передачами, да и взаимопонимание с новыми партнерами находил легко.
Это у него еще с футбола пошло – игры, где он мог состояться даже раньше, чем в хоккее.
….В Люблино Блиновы жили в одной комнатушке – три брата, сестра и родители. Старшие братья серьезно занимались футболом и хоккеем, третьего в спорт не тянули – вроде как и двоих хватало, но Юрия такая постановка вопроса не устраивала, он тянулся за старшими, а при первой возможности записался «в футбол. Вначале в Футбольную школу молодежи, а затем в ЦСКА, где за него всерьез взялся сам Алексей Гринин – экс-капитан знаменитой «команды лейтенантов» конца 40-начало 50-х годов. Для того, чтобы попасть в школу ЦСКА, Юра прибавил себе три года, и дело у него сразу пошло.
В футболе нападающий Блинов прогрессировал быстро, а хоккей был сопутствующим видом, чтобы как-то занять себя зимой. Когда на юное дарование обратил внимание сам Анатолий Тарасов, Блинов уже играл за футбольную сборную Москвы, и даже вошел в состав юношеской сборной СССР, с которой и совершил первую зарубежную поездку в Испанию. Забивал он много, игровое мышление было на уровне, что и привлекло внимание – Тарасов «игровиков» чуял. И когда пришла необходимость делать окончательный выбор между футболом и хоккеем (Блинов успел сыграть один тайм за основу футбольного ЦСКА, которым уже руководил Всеволод Бобров, что еще больше раззадоривало Тарасова), мэтр сделал все, чтобы Юрий Блинов пополнил ряды именно хоккейного ЦСКА.
Для этого потребовалось, по словам самого Блинова, чуть ли не вмешательство министра обороны Андрея Антоновича Гречко, который не пожелал выслушивать спор игрока с тренером по поводу предпочтений, предложив в случае отказа отправить строптивца в часть. Пришлось выбрать лед, о чем Юрий Блинов не то чтобы пожалел, но футбол продолжал любить так же самозабвенно, как в юности. При наличии в хоккейном ЦСКА двух троек сборной СССР ему была уготована участь игрока третьего звена или запасного десятого форварда, но в роли запасного Юрий пребывал недолго, да и в молодых, «подающих надежды» тоже не задержался. Конечно, когда его подключали к большим мастерам, он сразу прибавлял – несколько матчей с Анатолием Фирсовым стоили года учебы, а с Евгением Мишаковым и Юрием Моисеевым через сезон-другой Блинов уже был почти на равных. А в начале 70-х повезло с тарасовским экспериментом, что сходу вывело Юрия Блинова в разряд мастеров высшего класса. Это было трудное счастье – надо было соответствовать требованиям, страшно сказать, ведущих мастеров советского хоккея, но Юрий Блинов в общем и целом – справился. Его 119 заброшенных в чемпионатах страны шайб – 24-й результат в истории клуба, в сезоне 1971-1972 он стал третьим снайпером после Викулова и Харламова (спасибо партнерам), в трех сезонах Блинов забрасывал больше 20 шайб.
Что произошло через два-три года, после удивительного 1972-го, не очень понятно. Юрий Иванович говорит о моменте расставания с ЦСКА скупо – «так получилось». Более развернутые объяснения тоже мало чего добавляют. Понятно, что конкуренция усилилась, понятно, что свою роль сыграл уход Анатолия Тарасова из ЦСКА, но все же в самом расцвете сил уходил не рядовой игрок, а олимпийский чемпион и чемпион мира. И СКА МВО, и саратовский «Кристалл» при всем к ним уважении – это был совершенно другой уровень. И тяжело Блинову было именно потому, что стимул тянуться за мастерами высочайшего уровня исчез. Все вместе и поспособствовало тому, что коньки на гвоздь Юрий Блинов повесил в 28 лет. Когда Блинова, уже закончившего с хоккеем, Борис Кулагин позвал в «Спартак», Юрий ответил отказом – если возвращаться, то только в ЦСКА, куда его уже не звали.
Лучшее время после игровой карьеры он провел, тренируя команду «Полярные зори» при Кольской АЭС, и в хоккейном клубе «Легенды хоккея СССР». То, что он не доиграл в ЦСКА, он восполнял в матчах ветеранов – благо, в звездной компании он был одним из самых молодых. Но молодость, как известно – явление временное.
По-настоящему счастливый билет Юрию Блинову выпал лишь на год. Но у многих и многих такого, как два десятка матчей за сборную СССР на высочайшем уровне, и близко не было. А у него – было.
Юрий Иванович БЛИНОВ
Родился 13 января 1949 года в Москве. Советский хоккеист, нападающий, заслуженный мастер спорта (1972).Награжден медалью «За трудовую доблесть» (1972). В Зал славы отечественного хоккея введен 17 февраля 2014 года.
Карьера игрока: 1967-1975 – ЦСКА, 1975-1976 – СКА МВО (Липецк), 1976-1977 – «Кристалл» (Саратов). В чемпионатах СССР (высший дивизион) – 247 матчей, 119 заброшенных шайб.В сборной СССР – 40 игр, 21 гол. На Олимпийских играх и чемпионате мира – 15 матчей, 7 шайб и 9 передач. В Суперсерии-1972 СССР – Канада – 5 матчей, 2 гола, 1 передача.
Достижения: Олимпийский чемпион 1972. Серебряный призер чемпионата мира и чемпионата Европы 1972. Участник Суперсерии 1972. Чемпион СССР 1970, 1971, 1972, 1973, 1975. Второй призер 1969, 1974. Обладатель Кубка СССР 1968, 1969, 1973.