Прямо сейчас Владислав Барулин – лучший снайпер «Амура» с 17 голами. Однако в начале сезона он находился на вторых ролях и даже был командирован в фарм-клуб. Звено Коршков – Барулин – Бочаров, созданное по ходу чемпионата, внесло решающий вклад в выход хабаровчан в плей-офф. При этом сегодняшний герой выступает на непривычной для себя позиции центрального нападающего.
— «Амур» — в плей-офф. После многомесячной борьбы за восьмое место груз упал с плеч?
— Мы прилетели в Магнитогорск, был долгий перелет. Все смотрели матч «Нефтехимика» в прямом эфире, жутко нервничали. Понимали, что скорее всего выйдем в плей-офф, но выезд у нас непростой. Не хотелось играть под таким давлением. Так что действительно груз с плеч. В раздевалке у всех приподнятое настроение из-за того, что добились минимальной задачи.
— Сколько вы в напряжении таком жили?
— С момента, когда с «Сибири» сняли очки и три команды оказались примерно в равном положении. По сути, это продлилось около месяца. Тогда как раз у нас была серия поражений.
— У «Нефтехимика» в раздевалке висела таблица, где у «Сибири» эти четыре очка присутствуют, а игроки и Олег Леонтьев высказывались, что лучше бы всё решилось на льду. Тогда как Андрей Мартемьянов не скрывал воодушевления. Во время серии поражений эта новость вселила надежду?
— Сто процентов. Мы бы в любом случае бились до конца, но на тот момент у нас был сложный график, тяжёлые соперники. Проигрывали много в овертаймах, когда чуть-чуть не хватало. Так что когда с «Сибири» сняли очки, это добавило сил. Поняли, что не всё потеряно.
— Когда было девять поражений подряд, то вас почти все «похоронили». Что помогало не допускать таких настроений внутри коллектива?
— Был непростой период. Особенно если сравнивать с последующей после победной серией. На самом деле, мы неплохо играли, часто проигрывали в одну шайбу. Во многом это стечение обстоятельств. Понимали, что нужно выиграть хотя бы один матч и всё наладится. Так и случилось.
— Андрей Мартемьянов стабильно выводит все свои команды в плей-офф. Вот и на этот раз ему это удалось. Теперь понимаете, за счёт чего?
— Сложно анализировать, учитывая, что я не работал с ним в других командах. Но судя по тому, что я видел — это порядок в раздевалке, одинаковые требования ко всем игрокам. Все должны ловить шайбу, не удаляться и соблюдать все мелочи. Всё это складывается в одну копилку. Если бы у нас была не новая команда в начале сезона, мы бы увереннее зашли в плей-офф. А тут и время на притирку из-за смены костяка понадобилось, и травмы ведущих игроков мешали.
— Ваш главный тренер много внимания уделяет созданию коллектива? Мартемьянов как-то говорил, что берёт на вооружение методы тренеров из других видов спорта, например, Карполя.
— Да. Это особенно чувствовалось на сборах в Новогорске. Андрей Алексеевич неоднократно говорил нам, что не должно быть группировок, что все должны быть едины. Он много времени уделяет общению в раздевалку, чувствует настроение команды.
— Кто из игроков помогал Мартемьянову выстраивать коллектив?
— У нас разные игроки в разное время примеряли на себя эту роль. На сборах в Новогорске — это Петя Хохряков, Толя Никонцев, разумеется и Яков Рылов, как самый опытный. А в сезоне много исходило от Жени Грачёва, который на большую часть матчей выводил нас в качестве капитана.
— Не было поначалу такого, что пришли в команду Броадхёрст, Коршков и Хохлачёв и все смотрели на них, ждали, что звёздные новички всё сделают за вас?
— На предсезонке всем были обозначены примерные роли, сформированы два первых и два нижних звена. Я, например, выходил поначалу в третьей тройке и выполнял на тот момент совсем другие задачи, нежели сейчас. Пытался помочь команде как мог. Но такого, что на именитых ребятах, у кого контракты больше, лежит выше ответственность — такого я не чувствовал.
— Вряд ли вы поспорите, что этот сезон для вас — особенный.
— Сезон у меня складывается интересно. Нельзя сказать, что я начал плохо. Вроде бы создавал сам моменты, помогал ребятам, но за восемь матчей было 0+0. В какой-то момент меня в ВХЛ отправили. Съездил на четыре матча в расположение «Сокола». Тогда, естественно, я был разочарован в себе, искал причины в других, ненавидел всех и вся. Но эта поездка мне всё равно помогла. Вспомнил, как до этого играл в ВХЛ, где был в роли лидера. К счастью, меня довольно быстро вернули в «Амур». Так получилось, что я летел с пересадкой, толком не потренировался, но тренеры доверили. Петя Хохряков выбыл с тяжёлой травмой до конца сезона, и я его заменил, хотя вообще не центральный. В прошлом сезоне у Епанчинцева я сыграл максимум игр десять в центре, потому что некому было играть. Но ничего, вроде неплохо получилось. Андрей Алексеевич даже на пресс-конференции похвалил. А я такой игрок, что зависим от доверия. Чем больше меня верят — тем я лучше раскрываюсь психологически.
— Как сложилось ваше звено с Коршковым и Бочаровым, которое стало ведущим для «Амура»?
— В ВХЛ вспомнил свои корни, а потом в КХЛ начал пользоваться шансами. С Коршковым и Бочаровым сразу же начали понимать друг друга, много играли в пас, давали результат. Моя уверенность росла с каждым матчем.
— Коршков — большой мастер? У него ведь тоже сезон складывался ни шатко, ни валко.
— Егор — хоккеист высокого уровня. Из тех, с кем я играл, это самый мастеровитый игрок.
— Вы до этого много играли в ВХЛ, и в начале сезона вернулись в эту же точку. Было ощущение, что увязаете в болоте?
— Страх такой был. У меня было много травм — три операции на плечах, пропускал по полгода. Из-за этого однажды психанул. Мало кто знает, но я на год даже заканчивал с хоккеем. Я вернулся из лиги Онтарио, доигрывал сезон в «Химике». В Канаде была плохая история: попал в команду во время перестройки, мы проиграли где-то 23 матча из 25. Тройка из «Лондона» Марнер — Ткачак — Дворак нам по пять шайб за период забивала. Проигрывали 1:11.
— Одновременно с вами в лиге Онтарио выступали не только Марнер и Ткачак, но и другие звёзды, например, Нюландер. С кем-то игры на юниорском уровне запомнились особенно?
— Как уже говорил, впечатляла тройка Марнер — Ткачак — Дворак. Дворак, может, не так ярко заиграл в НХЛ, но на юниорском уровне они разрывали. Даже на третий период тренеры их уже не выпускали, чтобы не издевались над нами. В «Эри» была связка Дебринкет — Строум. Первые 13 игр у меня была адаптация, потом игра пошла, думал, что сейчас буду набирать. Но приехали они, а у Дебринкета уже 42 гола, а у меня 5… Ну куда там?
— А что не получилось в Канаде?
— У «Гелфа» был тренер старой школы. Я уехал вроде бы от советского хоккея, а приехал к человеку такой же формации. Мы даже как-то делали упражнение «городок». Я спрашиваю, где он это взял, а он отвечает: «Red Machine!». Сам в этот момент думаю, «Ну, приехали!». Круги наматывали, по ступенькам на стадионе бегали перед каждой ледовой тренировки. Все это меня психологически надломило. Приехал в Россию, всё надоело, психанул. Работал тренером в хоккейном центре за копейки.
— Кого тренировали?
— Разные были люди. Самый интересный — актер Андрей Мерзликин. Тот самый Димон из «Бумера». Он как раз для «Молодежки» в тот момент снимался. Мы с ним очень хорошо общались. Очень скромный человек, несмотря на свою известность. Верующий. Мы подписаны до сих пор друг на друга.
— И каким учеником был Мерзликин?
— Мне приносило удовольствие, что я тренирую такого человека. Он, конечно, старался чему-то научиться, но больше хотел покайфовать от хоккея, погонять шайбу.
— А что вас вернуло в хоккей? Осознали, что тренером становиться рано или кто-то переубедил?
— Меня тогда уже преследовали проблемы с плечами. Они случались настолько часто, что в какой-то момент я психанул. Много людей, которых я тренировал, мне говорили «Ну какой из тебя тренер? Ты в порядке!». Сначала отмахивался, но потом понял, что не зря же я столько сил потратил. Не чтобы вот так заканчивать. Потом я осознал, что надо возвращаться и всю весну потратил на то, чтобы набрать форму. Позвонил агенту, он предложил вариант с просмотром в «Дизеле». Так началась моя взрослая карьера.
— Доверие Мартемьянова вас раскрепостило. А кто из тренеров подрывал вашу уверенность в себе?
— Как я уже говорил, такой тренер был в Канаде, в «Гелфе». С чем-то подобным я столкнулся и в последний год в «Звезде». Там всё видно по статистике. Приехал после операции, не мог полноценно тренироваться. Не выбежал буквально на минуту тест Купера, после чего меня довольно жёстко начал прессовать Чебатуркин. Я от этого немного поник.
— До этого вы были вторым бомбардиром «Звезды». О подъёме в ЦСКА мечтали?
— Я тогда хорошо начал сезон. Конечно, хотел потренироваться с главной командой. Думал «Ну хотя бы посмотрите на меня!». Но у ЦСКА был очень сильный состав, Никитин даже никого не рассматривал из команды ВХЛ. А в середине сезона начались проблемы со вторым плечом, упала результативность и о КХЛ уже даже не думал.
— Насколько проблемы с плечами сказались на вашей игре и психологии? Беспокоит ли здоровье сейчас?
— Сейчас ничего не беспокоит. Но когда два плеча были прооперированы и случился рецидив — тогда было неожиданно и неприятно. Под нож тяжело было ложиться. Чтобы вернуться — недостаточно просто закачать руку. Даже когда врачи говорят, что готов, червь в голове ещё сидит. На силе и точности броска это долго сказывалось. В какой-то момент я сам с собой договорился, что не имею права бояться и начал работать в полный контакт на сборах, хотя мог ещё поберечь себя.
— В этом сезоне вы забросили уже 17 шайбы, и это вряд ли случайность. Как объясняете себе этот прорыв?
— Этим летом я много в зале работал и восстановил силу. Бросок стал посильнее, чем раньше. Вернулся на тот уровень, что был до операции. Да и вопрос психологии немаловажен: нужно было пару шайб забить, чтобы пошло.
— Хет-трик в ворота «Нефтехимика», который стал первым в КХЛ, самое яркое событие в карьере?
— Дело в том, что ты растёшь как игрок. В ВХЛ от первого хет-трика были невероятные эмоции. Потом в плей-офф в первом же матче против «Рубина» отдал три передачи — тоже невероятно. Думал, что это лучший день в твой жизни. Потом тоже самое испытал, когда сделал первый дубль в КХЛ. Аппетиты со временем растут.
— Каким вы видите свой следующий лучший день?
— Надеюсь, он будет в этом марте, в плей-офф.
— То, что у вас правый хват — помогает играть в центре, на вбрасываниях?
— Парни говорят, что с праворукими всегда играть неудобно, потому что их не так много в России. На самом деле, это кропотливая работа. Как только я понял, что буду играть в центре, то начал заниматься с нашим тренером по нападающим и видеотренером. Мне давали видео из НХЛ. Я сам попросил показывать Мэттьюса, потому что он не под неудобную выигрывает, а под удобную, в другую сторону — у меня такого навыка не было. Тренеры же мне показывали праворуких центров: Маккиннона и Поинта. Смотрели видео в замедленной съёмке. Дальше я уже сам анализировал свои вбрасывания, кто как из оппонентов держит клюшку. С 40 до 50% дошёл, но нет предела совершенству.
— Долгое время за играми «Амура» было трудно просмотреть. Мало голов, неважное большинство. Как вы себя чувствовали в таком хоккее?
— У нас всё-таки новая команда, новый тренер. Нужно было время, чтобы мы заиграли как целая команда, а не группа людей. Мы должны были нащупать свою игру, думаю, это в конце концов случилось. Ещё нужно делать скидку, что на Дальнем Востоке с нынешним календарём очень тяжело себя чувствуешь. От этого падает и уровень игры, и реализация моментов. А в нашей тройке я себя отлично чувствую. Нам позволяют играть, даже где-то авантюрные передачи делать. Могут тренеры, конечно, поругать, но не настолько, чтобы сажать на лавку.
— Мартемьянов, ещё работая в «Сибири», запомнился неприятием витиеватого хоккея, был против «тю-тю-тю». Что вам запомнилось из его выражений?
— Раскрутили же уже это «аля-улю». Бывают интересные фразы от него. Между собой можем их пообсуждать, но из-за страха перед Андреем Алексеевичем не буду их рассказывать (смеётся).
— В Хабаровске он гнёт линию в плане своих принципов?
— Я думаю, да. Он — главный тренер. У него есть своё видение. По-другому будет анархия, ничего не сработает.
— В предстоящем плей-офф ролевая модель «Амура» — прошлогодний «Адмирал»?
— Нет. Я бы так не сказал. Пусть мы не являемся фаворитами, но «Адмирал» — это всё-таки выбросы, 70 пробросов за матч, идеальная игра Серебрякова, если мы говорим про прошлый сезон. У нас тоже сильный вратарь и уделяем внимание обороне, но и в атаке можем показать креатив. Последние игры это доказали. «Адмирал» — это всё-таки про победы в одну шайбу. «Амур» поярче играет.
— «Адмирал» зато выиграл у вас Кубок икры. Рвали на себе волосы из-за того, что упустили этот трофей?
— Да, не спали пару ночей. В городе нас закидали помидорами (смеётся). А могли закидать икрой, зато остались бы без плей-офф.
— Не много ли матчей с «Адмиралом» в регулярном чемпионате?
— В том году было десять, теперь — шесть. Считаю, что сейчас оптимально. Если серьёзно, но из этих матчей делают хороший праздник для болельщиков, всегда полные трибуны. Так что от этого соперничества не устаёшь.
— Чувствуете, что команды наверху Восточной конференции не горят желанием попадать на вас и могут выбирать соперника?
— Мысли такие есть, разговоры идут всякие. Но я смотрел матч между «Авангардом» и «Магниткой», и «Магнитка» точно не специально проиграла. Мне сложно представить, что такое возможно, когда парни зарабатывают премиальные и бонусы. Да и просто выбор соперника нарушает все правила спорта.
— Понимаете ли, что являетесь одним из самых известных хоккеистов, выступавших в МХЛ за команду из Зеленограда?
— Ну вы что? Там же Паша Порядин играл до меня! Влад Провольнев тоже. Миша Орлов из «Торпедо» со мной выступал за «Зеленоград». Настоящая кузница кадров! Так что я точно не в топе. Пока что. Но хочу им стать.
— Что это было за время? Что за команда? Где-то вас даже называют воспитанником «Зеленограда».
— Читал подобное, но я всё-таки воспитанник «Крыльев Советов». На драфте КХЛ меня выбирала «Северсталь», однако я на пару недель съездил в Череповец и мне что-то не понравилось. А в «Зеленограде» работал знакомый мне тренер — Николай Николаевич Щедров. Тем более, всё было рядом с домом. Ни о чём точно не жалею! Обрёл тогда много друзей.
— Почему всё-таки не сложилось тогда с «Северсталью»?
— Если я бы играл за них, «Северсталь» должна была выплатить компенсацию. Перед сборами я переболел вирусным менингитом. С одной стороны, я откровенно неважно на фоне этого смотрелся в «Алмазе». С другой стороны, в Череповце знали о болезни и готовы были сделать мне скидку. Но мне самому не понравилось, не захотел там играть. Меня пытались образумить, успокоить, но как получилось — так получилось. До того, как пропустил год, я нарубил немало дров, сделал много резких поступков. Но неизвестно где я был бы сейчас, не будь тех ситуаций.
— Играя в МХЛ-Б, о чем думаешь?
— Уровень был ниже, чем в главной МХЛ. Но как-то играли товарищеский матч с молодёжкой «Спартака», хоть и проиграли, но я забил три шайбы. Не чувствовал особой пропасти.
— Вы — однофамилец известного вратаря. Кто-то думал, что вы родственник Константина?
— Меня в соцсетях как-то отметил один из участников «Уральских пельменей». При этом на фото был Константин Барулин. Я написал: «Круто, но я — не он». А по детству, когда играл в «Спартаке», меня спрашивали «А ты не сын, случайно, Константина Барулина?». Думаю, «Ну да, мне — 8 лет, ему — 20, конечно же сын!».
Владислав Юрьевич Барулин
Родился 9 июля 1996 года в Москве
Карьера: 2013 – 2015 – «Зеленоград» (МХЛ-Б), 2015 – «Гелф» (OHL), 2016 – «Химик» (ВХЛ), 2017 – 2020 – «Дизель» (ВХЛ), 2020 – 2022 – «Звезда» (ВХЛ), 2021-2023 – «Сокол» (ВХЛ), 2021 – н.в. – «Амур».