Борис Веригин — воспитанник нижнетагильского хоккея. В 19 лет он перешёл в «Химик», откликнувшись на приглашение Николая Эпштейна. Там быстро стал одним из основных защитников; остался таковым и когда Эпштейна сменил Юрий Морозов. Поначалу играл и у следующего главного тренера, Владимира Васильева, но всё же был отчислен из команды.
— Борис Юрьевич, что изменилось с приходом в «Химик» Владимира Васильева?
— И Николай Семёнович Эпштейн, и Юрий Иванович Морозов были довольно демократичными тренерами. Честно говоря, при них мне многое прощалось. Но я всегда старался вернуть себе доверие работой, отношением к игре. Когда в 1982 году в «Химик» пришёл Владимир Филиппович Васильев, ситуация изменилась. Он был по натуре жёстким человеком и создавал, можно сказать, новую команду. Убрал некоторых ветеранов — Мишу Жарова, Сашу Гусева. Начал активно привлекать в состав молодёжь — Валерка Каменский, Сашка Черных, Андрей Ломакин, Андрей Квартальнов заиграли при нём. Особое внимание Владимир Филиппович обращал на «физику» и дисциплину. Например, он жил не дома, а вместе с нами на базе. На ночь не отпускал, только до вечера. Но мы под его руководством в 1984 году заняли третье место, и я ему благодарен за то, что у меня есть медаль чемпионата СССР.
— Что изменилось с приходом Васильева лично для вас?
— Я играл в защите, а он переместили меня в нападение. Валерка Брагин в центре, Вова Щуренко слева, я справа. В основном, конечно, они забивали. Но и я в сезоне 1983/1984 набрал 22 (5+17) очка — это лучший показатель в моей карьере.
— Почему вам пришлось уйти из команды?
— В следующем году я немного сдал в плане физической формы. А требования у Васильева не снижались. В декабре 1984 «Химик» поехал в Швейцарию на кубок Шпенглера и выступил неудачно. Мы заняли предпоследнее место из пяти участников. Васильев повёз туда всего три пятёрки и как обычно нагрузил физической подготовкой — не учтя, что играть придётся в горах. В результате, когда мы приехали на турнир, ноги у нас «встали». Помню, я сильно расстроился и когда вернулись домой, сорвался — пару раз нарушил режим. И Васильев отчислил меня из команды.
— Где вы оказались после «Химика»?
— Я перешёл в «Кристалл» из Электростали, он тогда играл в Первой лиге. В общей сложности провёл там три сезона. Успел застать ещё совсем молодых Андрея Скопинцева, Сашу Прокопьева, Лёшу Кудашова. В 1988 году мне исполнилось 35 лет и я ушёл из «Кристалла», по сути, закончив карьеру.
— Перешли на тренерскую работу?
— Можно сказать и так. Устроился работать детским тренером в посёлке Лопатинский рудник, неподалёку от Воскресенска. Проработал там около двух лет. У меня были совсем маленькие ребята, которые и кататься-то толком не умели. Главной задачей было их организовать и увести с улицы. Играли не только в хоккей, но и в футбол, и баскетбол. Потом в стране всё стало резко ухудшаться, Союз разваливался. Мне тогда повезло, я встретился с Женей Ларионовым, старшим братом Игоря. Он предложил поиграть за сборную ветеранов. Там были великие Рагулин, Мартынюк, Лебедев, Анисин, Бодунов, Лутченко, Якушев, Капустин, Шалимов, Ляпкин и многие другие. Я ездил на тренировки из Воскресенска в Москву, это помогло немножко ожить и вернуться в большой спорт, не запить и не сломаться. Да и с деньгами лучше стало, нам платили за игры. Три или четыре года я был в команде, даже стал чемпионом мира среди ветеранов.
— Как вы из ветеранов вернулись в команду мастеров?
— Я играл за «Сокол» из Луховиц, уже не помню в какой лиге он тогда выступал. И мы встречались в Воскресенске со второй командой московского «Динамо», я был в хорошей форме, кажется, даже гол забил. И тот матч с трибуны смотрел Геннадий Николаевич Сырцов, который тогда тренировал «Химик». Он и предложил вернуться. Это было в середине сезона 1993/1994.
— И вы сразу согласились?
— Ну как сразу. Первый вопрос был: «я смогу?». Потому что не хотелось опростоволоситься, все-таки мне было уже 40 лет. Но удачно получилось, я вписался. «Химик» уезжал на выезд и первый мой матч был в Екатеринбурге. Мы сыграли 3:3, а я отдал передачу. Помню, такой счастливый был — «значит, ещё могу!» Затем приехали в Омск и победили 5:0, а я снова отдал передачу. Последний матч выезда был в Перми, он получился неудачным. Накануне молодые ребятки, скажем так, неправильно себя повели. Я это узнал и пошёл разбираться, как старший. Высказал им, что думаю, но меня заверили что всё будет нормально, что у них хватит сил. В итоге проиграли 2:5. Подошёл к ним после, они глазки опустили, в пол смотрят… Но поняли, что так относится к хоккею нельзя.
— То есть адаптироваться получилось довольно быстро?
— Конечно было тяжело, но Геннадий Николаевич грамотно поступил. Он меня поставил с молодыми, но сильными ребятами — Серёжей Березиным, Женей Гараниным, Андреем Галкиным, Колей Сырцовым. Они мне помогали. Что интересно, получилось что я играл с отцом Коли, а потом и с ним.
— Как болельщики «Химика» отреагировали на ваше возвращение?
— Я благодарен им, поддерживали сильно. Мне рассказывали шутку того времени, как один воскресенец другому говорит: «пойдём на хоккей, там Веригин вернулся». И народ пошёл. Было очень приятно.
— Сколько лет вы отыграли после возвращения?
— Два сезона в «Химике», потом удалось ещё поиграть. В «Ижстали» сезон, в новоуральском «Кедре» немного. Но возраст сказывался всё сильнее, были травмы, болело колено. И в 45 лет я закончил.
— Чем вы занимаетесь сейчас?
— Тренирую ребят 2010 года рождения в школе «Химика». Конечно, нынешние дети отличаются от моего поколения в их возрасте. Телефоны, смартфоны, ещё какие-то фоны — всё это сильно отвлекает. Но ничего, стараюсь передать им что могу.
— Вы когда-нибудь уставали от хоккея, переставали воспринимать его как игру?
— Нет, мне он всегда нравился и нравится до сих пор. Когда я закончил играть, потом ещё длительное время катался с любителями. Да и сейчас с ребятами выхожу, не играю, конечно, но показываю наглядно какие-то упражнения, приемы. Я просто скажу: хоккей — моя жизнь, если бы его не было, я б не знал, кем быть.